Социальный мутант — гламур

В Сирии и Прибалтике, на Украине и на Кавказе Россия воюет с различными военными и полувоенными подразделениями одного и того же врага – социального паразита, который ранее уже вторгался к нам под брендом нацистской Германии…

Часть 1. Назвать врагов поимённо…

«Обострение отношений России с Украиной» и «Накануне российско-украинской войны» ни на секунду не отражают реальности и вводят в заблуждение чуть больше, чем полностью. Равно как и грузинско-российская война, и даже «борьба России против мирового терроризма» являются некорректными и не отражающими действительность фразами.

Звучат они так же, как если бы Великую Отечественную войну называли войной СССР против группы армий «Центр», конфликтом Советского государства со спецподразделениями Отто Скорцени или битвой с Абвером.

Понимаю политиков и дипломатов, их эзопов язык – часть их профессии. Но мы то, простые заседатели стандартных кухонных посиделок, можем, наверно, позволить себе называть вещи своими именами, где невидимый-неслышимый террористический интернационал, а равно укро-тер-баты, одиозные ИГИЛ-ДАИШ, окультуренные прибалтийские нацисты и респектабельные немецкие консерваторы, вкупе с «посланниками мира» в виде авианосных ударных группировок США, образуют монолитный, слаженный и действующий по единому плану и под единым командованием силовой механизм по «сравнительно честному отъёму» у колонизированных аборигенов всего, до чего можно дотянуться.

В Сирии и Прибалтике, на Украине и Кавказе Россия воюет с различными военными и полувоенными подразделениями одного и того же врага, который ранее уже вторгался под брендом нацистской Германии, а теперь вот, после отсечения старой – нацистской – башки, предстал уже в новом обличье с гораздо большим количеством самых разнообразных головообразных отростков.

Можно, конечно, опять объявить войну одной из голов, и даже победить её, выставив на всеобщее обозрение уже неопасную морду, да вот только тушка монстра опять никак не пострадает, а значит, гарантированно, вместо старой привычной морды через некоторое время увидим две новых – таких же наглых и ненасытных.

Тушка змея сегодня – это «Империя Добра», и правильно было бы говорить, что именно из США идёт сегодня война на территории Сирии, именно против оккупационной американской администрации идёт сейчас партизанская война в Донбассе, и именно Америка готовит и засылает диверсионные группы в Крым с временно оккупированной территории Украины.

А уже который раз оккупированная Европа, которая очередной раз борется с оккупантами, показывая фигу в кармане, свободной рукой исправно пашет на его ВПК и исправно снабжает агрессора всем необходимым для ведения военных действий – от информационной поддержки до поставки пушечного мяса и оружия. И тушке пофиг, что там будет с отдельно взятой головой или даже со всеми головами, вместе взятыми. Потрясающая способность к регенерации позволяет менять их, как перчатки, зловеще хохоча над туземцами, забавно бьющимися не на жизнь, а на смерть с «хвостом ящерицы».

Хотя… В самой тушке тоже не всё так однозначно. Тушка уже давно нехорошо пахнет и также давно не отвечает суровым требованиям соотношения мускульной массы и жировой прослойки. В это трудно поверить нашим политизированным соотечественникам, но простые американцы в подавляющем большинстве своём ведут растительный образ жизни и даже не догадываются, в какой блуд втравили их страну их собственные правители, что от их имени и под их флагом творят их представители, одетые в строгие дипломатические костюмы и военную форму.

Они искренне удивляются, когда говоришь, сколько они хором и каждый по отдельности должны всему остальному миру и так же искренне считают, что неприязнь к их флагу произрастает исключительно и только из чувства зависти к их безоблачному существованию. Само же безоблачное растительное существование доброимперцев делает их абсолютно бесполезными в военном отношении. Овощи воевать не в состоянии. Одним словом, тушка – «уже не торт» и тоже может быть утилизирована (отдана на растерзание варварам), как уже не раз случалось в обозримом прошлом.

Желающим получить ответ на вопрос Чернышевского, предлагаю внимательно читать русские сказки, где чётко прописан «лайфхак» по изведению кощея – путём нахождения и преломления кончика иглы, а не путём утомительного и малорезультативного махания мечом перед носом монстра.

Монстр, как писали наши предки, гораздо больше, чем грубой физической силы, боится лёгкого нажатия на основу своего могущества, которым является процентно-ссудный капитал, и который, как вирус, будучи подсаженным в любой орган и на любую территорию, через какое-то время заставляет мутировать этот орган и эту территорию.

Зато для победы над драконом совсем не обязательно плыть «за тридевять морей» и скакать «за тридевять земель». Кончик иглы можно легко найти у себя на Родине, обломав который (даже локально отменив кредитную эмиссию) можно лишить кощея возможности размножаться делением и почкованием, после чего конец его будет только делом времени.

Не знаю, доведётся ли дожить до дня, когда международным судом ростовщичество, хоть в исполнении частных лиц, хоть в исполнении государства, будет признано преступлением против человечности и приравнено к терроризму, но именно и только такой финал может остановить кровавую вакханалию «борьбы всего хорошего против всего плохого» и бесконечной «войны за справедливость», в ходе которой совершается больше всего преступлений.

Самое смешное, что человечество давно имеет ответ на вопрос «Как это сделать?», но никак не придёт к согласию, что вообще что-то надо делать.

Часть 2. Здравый смысл и современная экономика и чем они отличаются

Опуская набившие оскомину разоблачения базовых системных проблем ссудного капитала, которые не могут быть решены без регулярных макроэкономических банкротств и геополитических катастроф, остановимся на наиболее одиозных проявлениях этих проблем в дне сегодняшнем.

Мы живём в материальном мире. И для физического выживания вынуждены потреблять, в первую очередь, нечто материальное (поедатели праны не в счёт). Потребить можно только то, что произведено. Нет производства – не будет и потребления. Не будет потребления – не получится выживания. Вроде с этой логикой пока не спорят…

На конкретном и очень частном примере сравнительная экономика выглядит как-то так:

Если я вырастил урожай и выпек буханку хлеба, то я смогу накормить одного человека. А если сосед у меня более рукастый и урожай у него будет побольше – то и накормить он сможет народ посытнее, чем я. И если мы сравним наши возможности обеспечить население (а сравнивать мы будем количество накормленных) то выйдет, что экономика соседа помощнее моей.

Логично? Это вам так кажется. А с точки зрения продвинутых неолибералов, – абсолютный бред! Потому что не учтён самый главный (с их точки зрения) ресурс, который проходит по производственному классификатору под кодом: «А поговорить?». Потому что именно этот ресурс в постиндустриальном обществе является базовым, а не какое-то глупое ковыряние в вонючем навозе.

Потому что, в результате долгих и правильных разговоров, более рукастому соседу можно всучить расписку «Гадом буду – заплачу!», оценив её в 100500 соседских урожаев. А если сцуко-сосед не захочет совершать этот в высшей степени «справедливый» обмен, то его, соседа, можно обвинить в тоталитаризме, непрофессионализме и нетолерантном притеснении насекомых, после чего просто отнять у него урожай силой.

После в высшей степени демократического выбора «жизнь или кошелёк», сосед обычно не задаётся вопросом: «Чья экономика эффективней и мощнее?»

Освоив основы постиндустриальной неолиберальной экономики, плавно перейдём от частного к общему.

Любимое детище постиндустриальной экономики – дериватив, который простым людям, лишённым высоко неолиберального градуса посвящения, представляется… Да никак не представляются, чупакабра какая-то. Поэтому – только для непосвящённых – очень просто и очень кратко – финансовый дериватив – это когда я письменно клянусь, что смогу отдать долг Пете, потому что мне должен Вася…

Нормальное такое обещание, да? Но объёмы операций с этим типа «товаром» поражают воображение:

Обещания «Гадом буду, заплачу!» на сумму два квадрильона долларов… И это тоже почему-то называются экономикой.

Выполнить эти обещания невозможно. Никаких реальных ценностей, имеющихся в наличии у человечества, не хватит, чтобы обменять их на придуманные шустрыми финансистами бумажки. И стоит предъявить их к оплате, как они сразу превращаются в то, чем на самом деле и являются. Пример американских гигантов«Леман Бразерс» и «Фанни Мэй» вам в помощь.

Экономику, работающую в виртуальном пространстве с виртуальными ценностями, уже обозвали глэм-капитализмом. У меня лично этот термин вызывает устойчивую ассоциацию с големом (человек из неживой материи – глины, оживлённый каббалистами с помощью тайных знаний, искусственный человек, который делает то, что по закону «неприлично» или даже преступно для естественно-живого человека).

В глэм-экономике внимание переносится с реального товара на его символы, с реальных денег на их производные, с реальных ценностей на придуманные здесь и сейчас и существующие ровно столько, сколько существует рекламный бюджет на их раскрутку и поддержание.

В результате, в тартарары летят все классические теории о балансе спроса и предложения, о насыщении рынка и о пирамиде потребностей. За счёт правильно организованной рекламы можно загнать голодного человека в очередь за абсолютно бесполезным для него товаром, который можно свободно выбросить сразу после приобретения.

Главным делом вашей жизни
Может стать любой пустяк,
Надо только твёрдо верить,
Что важнее дела нет.

И тогда не помешает
Вам ни холод, ни жара,
Задыхаясь от восторга
Заниматься чепухой.
(Григорий Остер)

Голем от экономики родил такого же, как он сам, социального мутанта – гламур. Гламур – это не уникальное самобытное явление «как-то так само собой получилось», а хорошо спланированное социальное оружие, работающее строго в том же ключе, в каком работает и вся пирамида финансовых деривативов.

Гламур, как и вся глэм-экономика, работает по примитивной, но от этого не менее эффективной методике присвоения чужих денег – как только к пациенту попадает опасное количество денежных знаков (например, молодой спортсмен подписывает миллионный контракт, молодая актриса становится звездой шоу-бизнеса, молодой политик становится лицом партии), его одобрительно хлопают по плечу и говорят: «Ты теперь один из нас, сильных мира сего. Но для того чтобы оставаться на уровне, тебе нужны дом, машина, одежда, семья, соответствующая твоему изменившемуся статусу»…

В результате реализации этих статусных требований, пациент стремительно превращается из того, у кого есть миллион, в того, кто должен миллион, и таким образом уже не представляет собой опасности для реальной, а не придуманной элиты, обладающей реальным, а не придуманным капиталом.

Все эти мегазвёзды ток-шоу, мастера художественного открывания рта, королевы подиума, короли спорта, получающие миллионные гонорары за минутный телеэфир и прочая гламурная тусовка, почему-то считающая себя элитой, существуют в своём нынешнем статусе исключительно и только потому, что напечатанные фантико-деньги (они же – расписки «гадом буду – отдам») ни в коем случае нельзя давать на руки простому плебсу.

Ибо плебс рванёт с ними в магазин, и тогда окажется, что хлебов на все фантики точно не хватит, а это разрушит эффектную картинку самой эффективной и мощной экономики мира.

Для того, чтобы этой беды не произошло, круг едоков искусственно ограничивается искусственной элитой, которая, как ни старается, сама всё не сожрёт, а тратить фантики будет не абы как, а как предписывает гламурный устав: если авто, то за миллион, если дом – то за 100, если обед – то стоимостью в месячный доход простого смертного.

То есть гламурная элита играет роль пылесоса лишней, ничем не обеспеченной наличности, которую она, потрогав, возвращает в обмен на гламурный образ жизни тем, кто выдал первоначальную расписку своему рукастому соседу, изъяв у соседа всё, что он произвёл на 10 лет вперёд.

Гламурная элита – это такой клуб-волонтёров ассенизаторов, аккумулирующих токсичные отходы жизнедеятельности виртуальной экономики и производящей захоронения этих отходов в гламурных ништяках и прибамбасах, в шубохранилищах и полётах частных собачек на личном самолёте.

Счастья, кстати, у гламура от этого не прибавляется. Как бы ни было противно элитариям, но количество счастливых людей среди них не превышает количество счастливых людей среди непричастных.

Но зато сама гламурная элита, абсорбирует и утилизирует не только лишнюю наличность, но и членов общества, умственное развитие которых не позволяет заниматься физическим трудом.

В результате, народ остаётся с элитой, элита – с гламуром, сосед – с распиской, а неолибералы – с экономикой, подвергать сомнению мощь и эффективность которой могут только неисправимые ватники, за что их так искренне не любит «всё цивилизованное (гламурное) человечество».

Источник