Не секрет, что в информационном мире резонансные геополитические события требуют особой и крайне выверенной подготовки. Вначале осуществляется подстройка общественного мнения, далее растет медийная составляющая, за ней статус выступающих функционеров, и только после этого — само событие воплоти.
Лозунги о «борьбе с терроризмом» предшествовали вторжению на Ближний Восток. Пробирка Колина Пауэлла — иракской интервенции. Обвинения Муаммара Каддафи — резолюции по бесполетной зоне. Демонизация России — нелепым попыткам по ее политической и экономической изоляции.
В начале — нагнетаются поводы, в конце — моделируются последствия.
Именно такой алгоритм информационного воздействия мы наблюдаем сегодня в сирийской войне, где по заявлениям пресс-службы Белого дома: «Башар Асад вновь намеревается использовать химическое оружие против оппозиции».
Очевидно, что подобные заявления не произносятся просто так, а являются существенной частью подготовки общественного мнения к оправданию очередного военно-политического удара по сирийским войскам и ближневосточной российской вооруженной коалиции.
Причин для этого у американцев действительно достаточно, но главная из них состоит в том, что реализация масштабных западных сценариев по глубокому переформатированию Ближнего Востока застопорилась именно из-за нас. Планы США по созданию управляемых террористических формирований, а также полное изменение энергетических маршрутов для европейских потребителей плотно натолкнулись на появившуюся в Сирии в 2015 году Москву.
Предыстория
Идея создания подконтрольной военной силы, по которой в ядерный век невозможно нанести ответного стратегического удара зародилась в США достаточно давно. Но только с началом рукотворной хаотизации ближневосточного региона, эта широкомасштабная геополитическая многоходовка начала свое фактическое воплощение.
В 2000-м году, в Афганистане, не без участия специалистов, создававших ранее антисоветскую террористическую организацию«Аль-Каида»* бедуином по имени Абу Мусаб аз-Заркави была создана международная джихадистская структура «Армия Единобожия и Джихада». После вторжения США в Афганистан и устроенного в стране безумия данная организация быстро увеличилась в масштабах, и вскоре передислоцировалась в соседний Ирак. После вторжения США и в эту ближневосточную республику движение набрало еще большие обороты, а в 2004 году открыто присягнуло афганской сети Бен-Ладена на верность. Спустя некоторое время организация никому не известного бедуина откололась от материнской структуры и «неожиданно» для всех преобразовалась в общеизвестный конгломерат ИГИЛ*.
В нужный военно-политический момент, ИГИЛ* (получивший от соседства с войсками США небывалые боевые возможности)передислоцировался из Ирака в Сирию, а далее без труда бросил вызов национальному правительству Башара Асада.
К 2015-му году сирийская «весна» находилась на завершающем этапе, и до падения Дамаска оставалось не более двух недель. Именно тогда, по официальной просьбе легитимного правительства Сирии, Россия и начала свою судьбоносную и во многом образцовую боевую операцию.
Только это вмешательство остановило скатывание САР в пучину окончательного и неуправляемого террора, и оно же перечеркнуло строительство террористического «ближневосточного халифата на земле Шама».
Ввод российского контингента вогнал Запад в глубокую дезорганизацию, а весь игральный стол ближневосточной стратегии в один момент оказался перевернутым вверх ногами. С сентября 2015 года Россия под общий хор своих традиционных «доброжелателей»поэтапно изменяла исход войны, а на алтарь монетарных американских интересов к тому времени, уже было положено около четверти миллиона сирийских жизней.
Позже война продолжалась с переменным успехом, в то время как окончательный перелом произошел спустя один год. Тогда, освобождение Алеппо стало ключевым эпизодом, который не только доказал превосходство геополитической российской стратегии, но и в целом подкосил внутриамериканские позиции стоящих за старейшими кланами транснациональных элит.
В дальнейшем силы российской коалиции продолжали освобождение территорий, в то время как проамериканская сторона, сбитая с толку выборами в США, действовала разрозненно и малоэффективно.
Тем не менее, целевая задача сирийской интервенции не ограничивалась для США созданием подконтрольных террористических формирований, а виделась еще и в прокладке подконтрольного Вашингтону трансграничного энергетического трубопровода«Персидский залив — ЕС», и именно его провал стал окончательным проигрышем для ушедшей из Белого дома предыдущей администрации.
Новое окружение во главе с Дональдом Трампом занялось внутриамериканскими проблемами и отдало сирийскую кампанию на откуп армейским чинам. По сути, Пентагон был ограничен лишь крайне расплывчатой формулировкой, призывающей получить максимальный территориальный контроль над наибольшим количеством сирийских нефтегазовых месторождений.
С тех пор в Сирии вновь возобновилась геополитическое противостояние, но на этот раз со «слегка» видоизмененными акцентами. Так продолжалось некоторое время, пока около месяца назад, в конце мая, ситуация на фронтах существенно не изменилась.
Тогда проамериканская «Сирийская свободная армия» (ССА), малоактивная всё это время, неожиданно резко взвинтила масштабы и темпы своей военной деятельности. По всей Сирии стало нарастать число американских штабов, а вместе с ними в иордано-иракском пограничье появились британские, немецкие и прочие натовские инструктора.
В Иорданию шли суда с западной военной техникой, «оппозиция» на иных фронтах стала снижать свою численность, курды официально получали оружие, а отряды проамериканских войск существенно расширялись вдоль южных границ. Спустя время предсказуемо грянул гром: с иорданского направления проамериканские боевики (с поддержкой натовского спецназа) начали свое быстрое и масштабное продвижения вдоль южной границы к городу Дэйр-Эз-Зор.
Стратегия США была проста и прагматична. Продвигая подконтрольные им силы вдоль южной и восточной границы страны, Штаты планировали охватить силы ИГИЛ* полукольцом и таким образом вытеснить их вглубь контролируемых Асадом сирийских территорий. А самим занять все освободившиеся от террористов пустынные пространства, разом получив под контроль около 65% всей земли Сирии и ее крупнейшие сырьевые месторождения.
Ключевой момент заокеанского плана состоял в том, что масштабное авиационное участие американской коалиции в данном случае российским и сирийским системам обороны невозможно было бы остановить. Ведь ни отечественные ПВО, ни общественное мнение не могли являться аргументами ввиду формального уничтожения американцами исключительно террористических формирований.
Тем не менее, российский Генштаб сумел решить эту проблему. И пока ССА брала под свой контроль практически всю границу с Иорданией, севернее, на том же направлении, Россией было инициировано активное контрнаступление правительственных сил.
Учитывая, в сколь короткие сроки Дамаску удалось начать эту масштабную операцию, а также то, с каким высоким уровнем логистики проводилась переброска необходимых для нее ресурсов, с уверенностью утверждать о том, что российскому Генштабу удалось заранее просчитать планы Пентагона и предпринять положенные для этого момента контрмеры. В итоге, по тылам и на опережение выдвинувшихся к Дэйр-эз-Зору проамериканских сил был нанесен ряд стремительных и рассекающих ударов.
В результате, первоначальный план США в течение нескольких дней провалился, а к сегодняшнему моменту окончился тем, что проамериканские войска оказались в плотном и полном полукольце правительственного окружения
По некоторым источникам, в небольшом населенном пункте Хирбет Рас Аль-Ваар на юго-востоке Сирии, Россия также начала возведение дополнительной военной базы. Причем российский военный объект будет построен на перекрестке Аль-Танф в самом центре иорданского, иракского и сирийского треугольника. А это, в случае реализации, позволит практически полностью нивелировать вероятные планы США по использованию переброшенной в Ат-Танф артиллерии против сирийский войск.
Разумеется, что при таком положении дел Вашингтон уже не мог оставаться спокойным и 6 июня 2017 года нанес удар по позициям сирийской правительственной армии на юге страны. В ответ, 8 июня, в провинции Ракка, «неизвестными самолетами неопознанного государства» были нанесены симметричные ракетно-бомбовые удары по проамериканским курдам. Причем волна обстрелов проводилась исключительно по тем курдским формированиям, которые воспользовавшись ситуацией, пытались занять освобожденную Асадом от ИГИЛ* сирийскую территорию.
Все всё поняли, но проигравшим вновь оказался Вашингтон, поскольку с момента нанесения им авиационного удара, все передвижения правительственных сил вдоль иорданской границы стали неизменно сопровождаться российской боевой авиацией. А в зону проведения южного сирийского наступления прибыла и группа российских военных наблюдателей, строго следящих за действиями американских коллег. Вашингтон взял паузу, но уже 18 июня вновь нанес нелегитимный удар: в небе над сирийской провинцией Ракка американским истребителем Super Hornet (F-18) был сбит сирийский Су-22. Гонка за нефтегазовыми ресурсами продолжилась.
Целевой задачей для сирийских войск по-прежнему является отсечение проамериканских сил от их возможного продвижения вглубь территорий, в то время как задачей американских военных — напротив, является это самое продвижение осуществить. В виду этого противоречия, и «химическая атака» планируемая сейчас, и уничтожение сирийского самолета, осуществленное ранее, преследовали одну и ту же задачу — остановить Москву в осуществлении ее сирийских интересов. До настоящего момента результат американских усилий, как правило, оказывался противоположным, что будет на этот раз — покажет время.
После уничтожения сирийского самолета, Минобороны России сообщило о полном расторжении меморандума о «предотвращении инцидентов в воздухе», а также о том, что с этих пор в районах выполнения боевых операций ВКС (западнее реки Евфрат), любой летательный аппарат возглавляемой США международной коалиции будет браться на прицел сопровождения. Но главным, тем не менее, стало то, что любую операцию по зачистке западного берега Евфрата, Сирия теперь обоснованно проводит под прямым российским прикрытием. И та зона, в которой ранее был сбит сирийский Су-22, теперь защищается российскими штурмовиками и истребителями. А сбить самолеты ВКС России далеко не то же самое, что напасть на беззащитный сирийский бомбардировщик, ни в военном, ни в политическом отношении.
В итоге к настоящему моменту Вашингтон окончательно сел в лужу. Все доступные для него региональные войска уже задействованы, взятие Ракки затягивается, а правительственная армия Асада под российским прикрытием прямо под носом всё сильнее отрезает коалицию от доступа к запасам сырья.
ОБОБЩЕНИЕ
Именно поэтому единственным решением, пригодным на взгляд США для изменения ситуации, стала идея об очередной громкой химической провокации, причем такого масштаба, при которой ввод дополнительных сил регулярных войск, закрытие неба, или силовая блокировка продвижения сирийских сил к нефтегазовым ресурсам, могла бы быть легко легитимизирована со стороны «мирового сообщества».
В этой связи далеко не случайны звучащие уже вторую неделю со стороны президента Франции Эммануэля Макрона угрозы о непременном вмешательстве Франции и ЕС в сирийский конфликт, как только в данной республике будет применено химическое оружие. Они означают, что подконтрольные мировой партии войны как военные структуры США, так и террористы уже готовы к запланированным действиям.
На этом фоне весьма показательны телефонные переговоры главы МИД России Сергея Лаврова и госсекретаря США Рекса Тиллерсона на тему возможной химической провокации: поскольку новая администрация США прекрасно понимает данную угрозу и потому публично ее афиширует. Сможет ли она ее купировать своими силами — покажут ближайшие дни. Но фигуры тем не менее расставлены, мизансцена готова, а очередная попытка транснационального истеблишмента по овладению сирийскими ресурсами и победе в межэлитарной борьбе - начинается с новой силой.
Встреча Путина и Трампа - близко.
Руслан Хубиев, специально для ИА REGNUM
Комментариев нет:
Отправить комментарий