Секретарь СНБОУ Данилов заявил, что вторым государственным языком в Украине должен быть английский язык
Что есть национальность? Отвлеченное понятие. Человек выбирает свою национальность сам.
Так, во всяком случае, было со мной.
Отец мой украинец. Насколько я могу судить по своим воспоминаниям, сегодня он был бы в рядах украинских националистов. У меня с отцом было мало разговоров, Царство ему Небесное, но я помню, как он читал мне что-то из Шевченко и говорил о том, что это есть «наш украинский пророк». Еще я помню, как он говорил мне: «Ты украинец, сын, и этим ты должен гордиться».
Честно скажу, что такое «украинец», что такое «пророк», и почему я должен был гордиться этими неясными для меня словами я тогда не очень-то и понимал. Я рос в Советском Союзе. Меня учили любить всех людей вне зависимости от их национальности или языка на котором они говорили. Помню, что после фильма «Мимино» я даже завидовал грузинам за их грузинский акцент.
И еще я помню многосерийный фильм «Дата Туташхия». Этот Дата был то ли чеченцем, то ли черкесом, одним словом воинственным и справедливым горцем, который наказывал плохих людей и защищал людей хороших. Так вот, после этого фильма я наверное три месяца разговаривал так же размеренно, как Дата Туташхия, и всеми своими детскими силами стремился быть таким же невозмутимым, как и он.
Матушка моя русская. Родилась он в городе Сикука на Сахалине. Почти всю свою сознательную жизнь она прожила на Украине (а потом и в Украине), но ни украинского языка, ни суржика так и не освоила. У нее и до сих пор красивая русская речь.
Когда я родился, меня никто не спрашивал кем меня записывать в свидетельстве о рождении: писать по маме – русским, или по папе – украинцем? Записали русским. Но если бы кто и поинтересовался моим мнением, так мне было все равно. В моем понимании даже сегодня – это была до такой степени искусственная и ничего не значащая категория, что она только и годилась для того, чтобы заполнить соответствующую графу в официальных документах.
Все свое детство, и особенно юность, я гордился тем, что живу в самой прекрасной стране мира, в стране, где я был хозяином своей судьбы, где я был по-настоящему свободен. Одним словом, в самой лучшей стране мира – в Советском Союзе. И все люди, которые встречались на моем жизненном пути, вне зависимости от их национальности, были мне интересны и только добавляли гордости за мою Родину: Вот какой мы сильный народ! Дружный, разный, трудовой!
Помню, как моя сестра, которая сегодня стала «бандеровкой» и отъявленной националисткой, зачитывалась книгами о юности Ленина и с упоением изучала географию Советского Союза. Помню с каким чувством она читала стихи о Родине, о Пионерии, о Мире во всем мире.
Потом я закончил школу, закончил Военное Училище, служил на Северном Флоте, и потом развалился Советский Союз.
Вернулся я уже не «на», а «в» Украину. Из республики моя малая Родина стала государством. Правда нас всех тогда обманули. Сказали, что это только лишь на время, а потом мол снова будет Союзный Договор. Мы поверили. Мы вообще тогда ничего не понимали и всему верили. Это именно та ситуация, когда простота хуже воровства.
И вот те, кто еще совсем недавно был известным коммунистом, буквально в несколько дней или месяцев превращались в активных националистов.
Я уволился в запас и оформлял уже новые Украинские документы. Отец мне сказал: «Сын, послушай меня старого. Пиши во всех анкетах, что ты украинец. Тебе все равно, а мне будет приятно. Да и времена нынче новые».
Я не спорил. Матери тоже было все равно, я же совершенно не понимал, чем украинец отличается от русского, и еще мне хотелось сделать приятное отцу. Я сделал. И в один день, при оформлении украинских документов мне изменили национальность.
Так я стал украинцем.
Я никогда не знал украинского языка. Я всегда читал много, читал на русском языке и всегда был влюблен в русскую классику. Ну, и справедливости ради, надо сказать, что я не очень-то и слышал красивый украинский язык. Суржик меня всегда раздражал и был показателем недостаточного образования и плохого воспитания, а язык Тараса Григорьевича Шевченко, которого так любил мой отец, ничего общего не имел с современным украинским языком.
Но как-то меня судьба свела с людьми, которые говорили на красивом украинском языке. Я был поражен, когда в быту услышал этот настоящий, полный, без западенских полонизмов, чисты украинский язык.
Я решил язык выучить. Через год я уже совершенно чисто говорил и писал на украинском языке. Мне это очень нравилось. Мне нравилось быть двуязычным и нравилось видеть удивление на лицах людей, которые вдруг слышали чистую украинскую речь.
Во второй половине девяностых годов я создал крупную финансовую компанию (которая одно время была крупнейшей в Украине), и признаком хорошего тона у нас, в компании, считалось говорить на работе исключительно и только лишь на украинском языке.
Так было до 2004 года. До Оранжевой «революции».
Тогда первый раз я воочию увидел оскал западенского украинского национализма. Но только лишь оскал. Тогда еще «демократический Запад» не смог использовать всю звериную силу украинских нацистов для захвата власти и порабощения Украины. Удалось это через десять лет. В 2014 году.
Сегодня быть украинцем, в общепринятом смысле этого слова, это быть не «за», а «против». Не строить, а разрушать. Не любить, а ненавидеть.
Некоторые такие «традиционные» новые украинцы готовы сегодня саму душу свою в клочья разорвать от жгучей ненависти, горящей внутри них. И главный предмет их ненависти – это русский человек, русский язык, русская культура, Русский мир.
Причем, ненавидя и уничтожая все вокруг себя, эти «новые украинцы» не несут ничего взамен, кроме ненависти и западенского суржика. Они не призывают строить заводы, запускать спутники в Космос, развивать науку и делать доступной медицину. Он призывают к войне. Они разжигают войну. Они окормляют друг друга ненавистью. Ведь ненависть – это топливо с высоким октановым числом. Оно быстро сгорает. Надо постоянно добавлять, подогревать, подпитывать. И они питают друг друга, и окормляют всё новых желающих. А их все больше. Чем жизнь в Украине становиться невыносимее, тем больше питательного материала для «новых украинцев», тем больше ненависти, главное направить её в нужном русле. Важно объяснить, рассказать, ткнуть пальцем – вон они во всем виноваты!
У Гитлера это были евреи. У «новых украинцев» — это русские, и, конечно же, евреи тоже.
И с каким же сладострастием они сегодня подвывают ожидают команды «фас». Эти «новые украинцы». Они в предвкушении расправы. Их лидеры, издеваясь, смакуя каждое слово, рассказывают перед телекамерами о том, с какой любовью они будут «убивать московских попов и пятую колонну». И толпа подвывает. На полусогнутых. Еще пока тихо, но уже с удовольствием, уже питая друг друга предвкушениями. Тупое зверье.
Это не украинцы. Я не они.
Я отказываю им в праве называться украинцами, называться христианами, называться людьми.
Это вурдалаки, укушенные, чужие, янычары.
Человек выбирает свою национальность сам.
Я — украинец. Я принадлежу к народу, воспетому великим Гоголем, к народу, защищавшему Православную Веру и Землю Русскую, к народу, заключившему Вечный Союз с народом русским.
На сем стою, и стоять буду. Какие бы времена нас не ждали впереди.
И какие бы дебилы, пусть они даже занимают пост Секретаря Совета Национальной Обороны при Президенте Украины, пусть они даже имеют фамилию Данилов, пусть они даже будут манкуртами, предавшими своих земляков, пусть они даже родились в Луганской области, но не этим полицаям, прислуживающим нацистам, рассказывать мне о том, что какой-нибудь другой язык, кроме моего родного русского, который так же ещё родной для многих миллионов украинцев, должен быть вторым государственным языком на Украине.
Мир вам, православные!
Василий Волга
Комментариев нет:
Отправить комментарий