Фактически проценты на кредиты – это рак социальной структуры, поскольку развивается по сценарию экспоненциального роста. Как пример такого роста можно привести одну из историй, связанных с шахматами.
Персидский царь был настолько восхищен новой для него игрой, что предложил исполнить любое желание того, кто познакомил царя с шахматами. Просьба дать в качестве вознаграждения зёрна пшеницы, положив на первую клетку шахматного поля одно зерно, а на каждую следующую – в два раза больше, чем на предыдущую, удивило царя своей незначительностью. Но ему довольно быстро объяснили, что для выполнения этой "скромной" просьбы не хватит запасов государства.
За счет взимания процентов и сложных процентов первоначальная сумма удваивается через регулярные промежутки времени, которые зависят от размера процента. Так, при 3% годовых для удвоения вложенной суммы требуется 24 года, при 6% - 12 лет, при 12% - 6 лет. Нетрудно подсчитать, какой интервал времени соответствует, например, 24% ... Это и объясняет причины возникновения сложностей с системой денежного обращения через определенные промежутки времени – вплоть до наших дней.
Следует отметить, что проблема не столько в высокой процентной ставке, сколько в самом факте её существования. Ведь даже при 1% годовых удвоение произойдет примерно через 70 лет. Маргрит Кеннеди (автор книги «Деньги без процентов и инфляции») «приводит пример, показывающий невозможность продолжительного экспоненциального роста: если бы кто-нибудь вложил капитал в размере 1 пенни в первый год новой эры с 4% годовых, то в 1750 году его наследники смогли бы купить золотой шар весом с Землю; в 1990 году уже был бы эквивалент 8190 таких шаров; при 5% годовых покупательная способность денег к 1990 году была бы равна 2200 млрд. шаров из золота весом с Землю.
Эти примеры наглядно показывают, что в длительной перспективе выплата процентов невозможна не только практически, но даже математически. Отсюда – те катаклизмы, которые неизбежны для перераспределения долговых обязательств (междоусобицы, войны, революции и пр.)
Всё большие суммы денег концентрируются в руках всё меньшего числа лиц и фирм. По оценкам Международного банка реконструкции и развития, сумма денежных операций в мировом масштабе сегодня в 15-20 раз превышает ту сумму, которая практически необходима для ведения торговли, т.е. для товарообмена.
Есть ли альтернатива этому заведомо катастрофичному варианту развития? Безусловно, есть. В конце 19 века преуспевающий коммерсант Сильвио Гезель, работавший в Германии и Аргентине, пришел к выводу, что если создать такую денежную систему, в которой деньги, как все другие товары и услуги, требовали бы "складских"расходов, то экономика освободилась от подъемов и спадов как результата спекуляции деньгами. Он предложил создать в рамках этой денежной системы условия, чтобы деньги "ржавели", т.е. облагались платой за пользование.
С. Гезель сформулировал идею «естественного экономического порядка», обеспечивающего такое обращение денег, при котором они становятся государственной услугой. И за пользование этой услугой, равной другим услугам, люди отчисляют плату. Иными словами, следует платить небольшую сумму за изъятие денег из циркуляции, а не уплачивать проценты тем, кто концентрирует деньги, давая их в рост.
Для того чтобы сделать эту мысль более понятной, можно сравнить деньги с железнодорожными вагонами, которые, как и деньги, облегчают товарооборот. Своевременная разгрузка обеспечивает дальнейшее использование вагонов, но ведь железнодорожная компания не платит за неё тому, кто пользуется её вагонами. Однако пользователь платит за простой, если не обеспечил разгрузку вагонов.
Это в принципе все, что следовало бы сделать с деньгами, чтобы исключить негативное воздействие процентов. Каждый пользователь отчисляет небольшую плату "за простой", т.е. если задерживает деньги дольше, чем это необходимо в целях обмена. И если сегодня проценты являются выражением частной прибыли, то плата за пользование деньгами стала бы выражением прибыли общественной. Ее следовало бы снова пускать в денежный оборот для поддержания равновесия между объемом денежного обращения и объемом экономической активности. Так демерредж (деньги, облагаемые налогом на хранение) используется на благо всего общества – в отличие от ссудного процента, обогащающего отдельных лиц.
С. Гезель назвал деньги, очищенные от процентов, «свободными деньгами». В ХХ веке Дитер Зур ввел обозначение «нейтральные деньги», поскольку они служат всем, не давая никому никаких преимуществ.
В 1930-е годы последователи теории Гезеля провели с беспроцентными деньгами несколько экспериментов, доказавших правильность этой мысли. В Австрии, Франции, Германии, Испании, Швейцарии предпринимались попытки внедрения свободных денег для устранения безработицы. Наиболее успешным оказался эксперимент в австрийском городе Вёргль с населением 3000 человек (уровень безработицы – более 30%).
Бургомистр города убедил коммерсантов и управленческий персонал в выгодности этого опыта. Горожане выразили согласие, и был составлен список нужных для города дел: мощение улиц, объединение системы водоснабжения города, ремонт зданий, коммуникации, озеленение. На тот момент в бюджете города средств на эти нужды практически не было. Магистрат располагал суммой в 5000 австрийских шиллингов. Под залог этой суммы были выпущены местные деньги - 5000 "свободных шиллингов Вёргля". Их особенность (помимо того, что они имели хождение только в Вёргле) заключалась в том, что плата за пользование ими составляла ежемесячно 1%.
Вносить её должны были те, кто в конце месяца имел банкноту, на которую за её "простой" следовало наклеить марку с номиналом 1% от стоимости купюры. Это вело к тому, что каждый старался не оставлять не истраченных денег. Их можно было положить в банк, где деньги не облагались платой, но и не давали прибыли, сохраняя при этом свою стабильную стоимость. Банк, не вложивший деньги в какое-либо дело или кредит (беспроцентный), так же как и жители, платил за "простой".
Полученная магистратом плата, обеспечившая быстрый переход денег из одних рук в другие, составила 12%.
За первый год обычные государственные деньги в городе были в обращении 213 раз, а местные - 463 раза. Это значит, что имея в бюджете 5000 шиллингов, в городе было произведено товаров и услуг на сумму около 2300000 шиллингов. Они были израсходованы не на обогащение отдельных граждан, а на благо общины.
В то время как многие страны Европы вынуждены были бороться с растущей безработицей, её уровень в Вёргле снизился за год на 25% – он стал единственным в Австрии городом с практически полной занятостью. Горожане заново замостили улицы, восстановили систему водоснабжения, начали оздоравливать окрестные леса, окрасили все здания, построили мост. Он до сих пор стоит с мемориальной доской: «Этот мост построен на наши собственные деньги». В город приезжал премьер-министр Франции, чтобы ознакомиться с «чудом Вёргля».
Демерредж доказал свою чрезвычайную эффективность как непосредственно производящий работу инструмент: деньги (как это и должно быть) не цель, а всего лишь средство.
Но когда 300 общин Австрии заинтересовались данной моделью, Национальный банк Австрии усмотрел в этом угрозу своей монополии. Он вмешался в дела магистрата и запретил печатание свободных местных денег. Община Вёргля подала иск в суд, который и был ею проигран в ноябре 1933 года. Так население города Вёргль вернулось к 30% безработице.
Позднее аналогичные попытки предпринимались и в других городах мира, но все они наталкивались на яростное сопротивление существующей финансовой системы. В США, например, в 1933 году даже было организовано «Движение за деньги-марки» (планировали ввести «свободные деньги» более 100 общин, в том числе несколько крупных городов), и хотя Министерство труда, МВД, Минэкономики формально не противились, они не в состоянии были дать необходимое разрешение. Советник правительства по экономике Рассел Спраг заявил, что эти предложения выходят далеко за рамки его полномочий, поскольку являются мероприятиями по полному изменению американской денежной системы. Так движение, являвшееся проектом модели, способной действительно привести к реформе денег, практически уничтожили.
Однако в 1981 году подобную реформу, но в технически более простом варианте, предложил Ешито Отани. Широкого распространения она вновь по тем же причинам не получила, но некоторые половинчатые меры в Японии были приняты. В частности, процентная ставка регулярно снижалась, являясь в настоящее время практически платой банку за обслуживание (0,01%). Банки инвестируют проекты развития тех или иных отраслей промышленности, науки и т.п., получая не проценты, а равную с другими участниками производства часть прибыли.
Ссудный процент, устанавливаемый по произволу, – это параметр бесструктурного управления, а потому в истории практически всех государств прослеживаются весьма отчетливые периоды во взглядах на ростовщичество, связанные с особенностью управления государством. Так, если ведущая роль принадлежала собственному субъекту управления, то ростовщичество расценивалось как тяжкий грех и законодательно ограничивалось либо осуждалось вплоть до смертной казни. Если же доминирующая роль принадлежала внешнему оператору управления, то законодательство изменялось, и запрет на ростовщичество упразднялся.
P.S.: Современная финансовая элита пошла другим путём – пандемией.
Комментариев нет:
Отправить комментарий