30 октября в Москве на пересечении проспекта Академика Сахарова и Садового кольца после заседания Совета по правам человека при Президенте состоялось открытие «Стены скорби» — памятника жертвам политических репрессий в СССР.
Это событие знаменует, что Россия накануне важнейших испытаний. Давление на страну и её руководство беспрецедентно. Западная антирусская пропаганда носит характер предвоенной подготовки. При этом в Москву на «дровнях» тащат памятник «литературному власовцу» Солженицыну, автору известного «комикса» про сталинские тюрьмы (читайте нашу статью — http://inance.ru/2017/05/solze...), и с помпой открывают на Садовом «Стену скорби» — угрюмый двусторонний горельеф с несколькими арками, состоящий из множества безликих бронзовых фигур.
Инициаторы проекта с 2011 года — Совет по правам человека, особенно М.Федотов и С.Караганов, запустили его при поддержке тогда президента Д. Медведева.
СПЧ под руководством Михаила Федотова превратился в защитника прав некой небольшой либеральной группы людей. Всё чаще делаются заявления по делам с политической составляющей, никак ни касающейся простых граждан, причём, зачастую, мнение Совета крайне противоположно мнению широкой общественности.
Почему это произошло, почему мы в очередной раз унижаем свою историю и, как следствие, даём повод другим странам делать тоже самое (снос памятников советским воинам в Польше, требование стран Прибалтики материальной компенсации и т.п.)?
Не пора ли нам остановиться и начать выстраивать внутреннюю политику более взвешенно, при этом прислушиваясь к мнению народа и выражать в этой политике интересы трудового большинства?
ЛИБЕРАЛЫ — ХОЗЯЕВА СТРАНЫ?
Заседание Совета по правам человека при президенте РФ показало, что либералы «ощущают себя хозяевами страны», считает российский историк Юрий Жуков. Так доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института российской истории РАН прокомментировал поведение членов СПЧ и открытие так называемой «Стены скорби». При этом последний СПЧ в СМИ назвали «советом по правам либералов»
«Их никто не избирал, они сами пролезли в этот совет по так называемым правам человека, где под «правами человека» они понимают права только свои — командовать всей страной. Вот отсюда весь этот чудовищный бред, о котором даже страшно подумать», — заявил Жуков в интервью каналу «День» (http://ipolk.ru/blog/russcode/...).
«Нигде, ни в одной стране мира такого вообще быть не может — самозваный совет, где люди отличающиеся открытым антисоветизмом, то есть перевирающие прошлое своей страны… правда, я уже начинаю сомневаться — своей ли страны. Может быть, для них мы совершенно чужая страна. И вот они измываются тем самым не только над президентом, они измываются над всеми нами, желая показать — они хозяева жизни, и что захотят, то и будут делать», — с негодованием сказал российский историк.
Что собой представляет СПЧ во главе с М.Федотовым? Это нужно себе представить сообщество «профессиональных» людей, чьей обязанностью является планомерный, постоянный и оплачиваемый из бюджета подрыв доверия к собственному государству.
Непонятно, почему до сих пор некая часть граждан с неким пиететом слушает неких других граждан, «замеряющих» уровень «свободы слова» и прессы в стране? В лихие 90-е эти товарищи похлеще Кашпировского и Чумака проехались по мозгам доверчивого российского обывателя, который правда уже в годы 2000-е, во времена активного экономического роста и возрождения российской государственности, перестал реагировать на вечное «словесное рукоблудие» либеральных «правозащитников». Хотя остались, признаться честно, категории сограждан, чьё мировоззрение и нравственные установки были существенно травмированы «неполживыми и рукопожатыми общечеловеками».
Нет, не спорим, есть среди правозащитников и честные люди, и те, кто реально, так сказать «в поле» занимается проблемами конкретных нарушений законности и прав граждан.
Но СПЧ во главе с Федотовым овеян особой «либеральной» славой и его руководство является определённым барометром настроений столичного «креативного» класса, выражает мнение части российских политических «элит», связанных и по сию пору с Западом финансово, ресурсно, карьерно и идейно, потому там число тех, кто трудится «в поле,ускользающе мало.
Неудивительно, что основой их деятельности является политика десоветизации, декоммунизации, пропаганда того, что Сталин — тиран, а СССР — неправильное по их «западным меркам» общество.
ПОЧЕМУ ВЛАСТЬ НЕ ПРИСЛУШАЛАСЬ К МНЕНИЮ НАРОДА?
С 6 по 22 апреля 2011 года движением «Суть времени» был проведён опрос граждан России по вопросу о так называемой программе «десоветизации», предложенной Советом по правам человека при президенте (основные инициаторы — Федотов и Караганов). Было опрошено 36014 человек в 1732 населённых пунктах 77 регионов России. В результате 89,7% опрошенных высказались против этой программы (http://rusnod.ru/video/chastno...).
Открытие «Стены скорби» по замыслу поборников десоветизации должно быть знаковым элементом этого процесса. На бронзовой «стене» на 22-х языках выгравировано слово «Помни» в надежде, что Россия рано или поздно откажется от своего исторического советского прошлого, являющегося важной частью её самоидентификации. Борьбу с этим прошлым начал ещё А. Солженицын. С. Караганов и М. Федотов, видимо, продолжают его дело…
Зададимся некоторыми вопросами о мемориале:
— Почему мемориал так назван?
— Почему мемориал не является символом примирения, а наоборот, разжигания?
— Имеем ли мы право судить наше общее прошлое?
— Должны ли мы каяться и перед преступниками, погибших во время репрессий?
— Сколько на самом деле невинных жертв?
— Как в других странах относятся к своему прошлому, в т.ч. и к трагическим страницам истории, каются ли там?
Вопросов много, но при возведении данного мемориала обществу не был дан ответ ни на один подобный вопрос. Попробуем мы с Вами, уважаемые читатели, разобраться в поставленных вопросах. Сразу же отметим, что мы высказываем свою точку зрения, опираясь на экспертные мнения. И для начала необходимо остановиться на терминах, которые так часто фигурируют в статьях об этом мемориале.
ЧТО ОЗНАЧАЮТ НЕКОТОРЫЕ ТЕРМИНЫ?
Что такое Стена скорби?
Само название мемориала уже вызывает вопросы. Обратимся к федеральному законодательству.
Ст. 23. Стены скорби:
«Стены скорби для захоронения урн с прахом умерших создаются на специально выделенных участках земли в соответствии с положениями настоящего Федерального закона. Стены скорби для захоронения урн с прахом умерших могут находиться в ведении органов исполнительной власти Российской Федерации или органов местного самоуправления. (Федеральный закон от 12.01.1996 N 8-ФЗ (ред. от 03.07.2016, с изм. от 19.12.2016) «О погребении и похоронном деле» (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2017).
Ст.13 и 14 данного ФЗ регламентируют Погребение умерших в период отбывания наказания в местах лишения свободы и Погребение умерших после приведения в исполнение исключительной меры наказания (смертной казни)».
В данном случае получается, что происходит перезахоронение (при этом — формальных лиц, так называемых «мёртвых душ» по Гоголю) уже захороненных людей, при этом не на кладбище, а в центре города. На этом мемориале нет фамилий, он — неодушевлённый.
А вот другой пример.
«На прошлой неделе, в субботу, на Серафимовском кладбище, на месте захоронения неопознанных останков жертв теракта, открыли памятник «Сложенные крылья» (https://echo.msk.ru/news/20838...)».
Это памятник людям, которые погибли в результате теракта над Синаем. Как видно, памятник поставлен в соответствии с законом, а именно — на кладбище.
И место идентичному «Стене скорби» мемориалу — только на кладбище с перечислением конкретных невиновных лиц.
Репрессии и УК
Общественная дискуссия о так называемых «политических репрессиях» полна ложью, передергиванием и недомолвками.
Вопрос о «политических репрессиях» возник очень давно. Создал его, как общественное явление, Хрущёв, прочитав в 1956 году на XX-м съезде КПСС закрытый доклад о культе личности Сталина. То есть этому вопросу на сегодня — уже 61 год (читайте наши статьи —http://inance.ru/2017/02/gospe..., http://inance.ru/2016/03/refer...).
Обычно говорят о 58-й статье Уголовного кодекса СССР (РСФСР) тех лет. Но, если это статья Уголовного кодекса, то почему репрессии-то политические? Они уголовные. Желающие могут посмотреть пункты этой статьи в сравнении с нынешним УК РФ (http://avkrasn.ru/article-681....).
Аналоги уголовного кодекса тех лет вполне соответствуют современному уголовному кодексу.
Если там статьи были «политическим», значит, и сейчас они «политические» И вполне по ним сейчас осуждают: и за измену Родине, и за призывы к свержению конституционного строя и так далее. Только сейчас на выходе из системы юстиции почему-то не образуется когорта «политически репрессированных», хотя некие граждане из числа «правозащитников» пытаются представить некоторые дела в качестве «громких и политических», чаще всего в надежде уйти от уголовной ответственности со всеми вытекающими.
Это чистой воды двойные стандарты. Мало того, сейчас в РФ сидит сопоставимое число людей, на душу населения, с тем, сколько сидело в СССР (причём РФ соревнуется по этому показателю с СШАhttp://www.demoscope.ru/weekly...).
Во всяком случае, резкой разницы нет. Мало того, внутренняя и международная ситуация СССР была несравненно тяжелее той, что есть сейчас в РФ. В связи с чем закономерно и исторически оправдано то, что число сидельцев в СССР должно было быть куда больше, чем сейчас в РФ, которая вполне мирно (целиком благодаря «ужасному» СССР, «ужасному же» Сталину и «сверхужасному» Берии — организатору создания атомного оружия) живёт и серьёзно не воюет все 26 лет своего существования.
Политические репрессии или не политические?
Термин «репрессии». Особо задерживаться не видим смысла. Приводим определение.
— Репрессия (лат. repressio) — подавление (https://ru.wikipedia.org/wiki/...).
В любом государстве есть система, принуждающая граждан исполнять действующие законы, но это почему-то выпадает из понимания «либерально одарённой» общественности.
Оттуда же, из Википедии, уже забавное:
— Политические репрессии — карательные меры, наказание преступников, совершивших уголовные преступления против государственной власти.
То есть преступники совершают уголовные преступления, а если государство в ответ на эти уголовные преступления осуществляет репрессии, они почему-то политические. И этот маразм читают наши дети. На этом идиотизме они растут. А потом удивляться будем, что они растут потенциальными власовцами… Чему яркий пример — мальчик из Нового Уренгоя.
Комментарий об этом читайте в Хронике с 20 по 26 ноября —http://inance.ru/2017/11/17112....
Продолжим. Деятели (мягко их так называем), которые всё это придумали, хотели опорочить СССР, но они же и не захотели терять многое вкусное для них советское (например, место в Совбезе ООН), советскую собственность за рубежом, международные договора СССР, статус ядерной державы и так далее и так далее. И объявила себя РФ преемником СССР. Тем самым они, деятели, сами создали ситуацию, когда они отвечают за действия СССР. Даже воображаемые (или придуманные ими самими). И теперь, хая СССР, они хают сами себя. Понимают ли они это, мы сказать затрудняемся. Воры, фарцовщики, теневики, мелкие партийные-комсомольские-хозяйственные деятели, которыми в основном и были нынешние «правители», теоретически могут стать государственниками. Но что-то не видно, чтобы это происходило.
Телевизионные ток-шоу, при всей их глупости, имеют одну важную составляющую для тех, кто умеет видеть и слышать (а не только смотреть и слушать). Они показывают интеллектуальный, эмоциональный и моральный уровень «элитариев» и их обслуги. Общество не видит там, да и в выступлениях чиновников высшего звена, ни высокого интеллекта, ни владения собой, ни высоких моральных качеств. Есть хватательный инстинкт и аппаратная хитрость.
Но на этом ни мощного государства, ни, тем более, справедливого общества не построишь. Единственное, до чего с большими трудами додумались за 26 лет — не доламывать остатки советской промышленности, а особенно — военной науки, КБ и армии, а подновить всё это. На чём пока и выезжают.
Но это так, лирическое отступление. Продолжим о «политических репрессиях». Чтобы не только опорочить Советский строй, а ещё и показать свою демократичность (?) и преклонение перед Западом, был принят Закон РФ от 18.10.1991 N 1761-1 (ред. от 09.03.2016) «О реабилитации жертв политических репрессий» (http://base.garant.ru/10105390...).
Первое, что бросается в глаза — это формулировки преамбулы закона:
«За годы Советской власти миллионы людей стали жертвами произволатоталитарного государства, подверглись репрессиям за политические и религиозные убеждения, по социальным, национальным и иным признакам».
Интересно получается. А в Российской империи, значит, не было ни репрессий по политическим мотивам, ни черт оседлости, ни сословного деления? Тот период, значит, обсуждать (и осуждать) не будем?
Далее там есть уточняющая фраза (чтобы ни у кого сомнений не оставалось, что закон не направлен и против «бывших», например, устроивших Кровавое воскресенье или Ленский расстрел), что реабилитации подлежат только «жертвы Советской власти», за периодс 25 октября (7 ноября) 1917 года.
Вот так. Откровенно. Далее ещё один «перл».
«Осуждая многолетний террор и массовые преследования своего народа как несовместимые с идеей права и справедливости, Федеральное Собрание Российской Федерации выражает глубокое сочувствие жертвам необоснованных репрессий, их родным и близким, заявляет о неуклонном стремлении добиваться реальных гарантий обеспечения законности и прав человека».
Вот. Уже начали каяться. Прибалты, бандеровцы и прочие басмачи рукоплещут. Закон был принят 18 октября 1991 года, Союз ещё юридически существует, КГБ есть. И что с того?
А теперь переходим к самому интересному. В этом законе должно быть сформулировано, причем юридически, понятие политических репрессий. Без этого же нормы приличий соблюдены не будут. И оно есть, это понятие.
«Статья 1. Политическими репрессиями признаются различные меры принуждения, применяемые государством по политическим мотивам,…»
Таким образом закон даёт совершенно размытое определение, использующееся при реабилитации — «политические мотивы», — которое в законе не пояснено никак. Разве это уважение к тем, кто действительно был невинно оклеветан и расстрелян?
На наш взгляд, основная цель создания этого закона — любой ценой обвинить СССР в неких «политических репрессиях», которым не надо давать даже формальное определение (нельзя же всерьёз считать, что фраза «различные меры принуждения, осуществляемые государством по политическим мотивам» — это юридическая формулировка).
Очевидно также, что если принять, что статья 58 УК РСФСР 1938 года — это статья политическая, то надо реабилитировать скопом всех, кто по ней осуждён. Но ведь так не сделали. Вроде как «разбирались с каждым случаем индивидуально». Хотя некоторые пункты, согласно статьи 5 закона о реабилитации, подпункты статьи 58 УК РСФСР, касающиеся:
а) антисоветской агитации и пропаганды;
б) распространения заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный или общественный строй;
в) нарушения законов об отделении церкви от государства и школы от церкви;
г) посягательства на личность и права граждан под видом исполнения религиозных обрядов,
д) побегов из мест лишения свободы, ссылки и спецпоселения, мест привлечения к принудительному труду в условиях ограничения свободы лиц, которые находились в указанных местах в связи с необоснованными политическими репрессиями.
—сделали реабилитирующими для всех, без разбора.
Что вообще непонятно, потому что статьи, аналогичные этим, имеются в современном Уголовном кодексе РФ. То есть тут откровенно написано, что реабилитируют за то, за что сейчас сами бы и посадили.
Поэтому, почитав этот, с позволения сказать, «закон», каждый ещё больше может увериться, что всё это «осуждение политических репрессий» — это и есть реальные государственные антисоветские информационно-психологические репрессии и, в значительной мере,— необоснованное оправдание преступников тех времен.
Как пишет кандидат исторических наук М.Г. М Степанов в своей статье «Дискуссии вокруг проблемы политических репрессий (1928 — 1953 гг.) в современной российской историографии» (https://cyberleninka.ru/articl...):
«Дискуссионный характер носит и проблема оценок сталинских политических репрессий в отечественной историографии. На наш взгляд, в настоящее время можно выделить ряд оценочных подходов.
Первый подход сводится к пониманию репрессий периода сталинской диктатуры как политики геноцида в отношении собственных граждан, «демографической катастрофы».Второй подход — репрессии как целенаправленная политика государственного террора.
Третий подход — репрессии как структурный элемент сталинской модернизации.Четвёртый подход — репрессии как свидетельство кризиса и агонии сталинской диктатуры.
Пятый подход — репрессии как составной элемент политической системы, созданной в период правления И.В. Сталина, их функционирование объясняется антисоветскими настроениями в обществе.Шестой подход — сталинские репрессии как деформация ленинских принципов построения социализма.
Седьмой подход — репрессивная политика обернулась серьёзной деформацией нашего национального характера и общественного сознания (культивировались равнодушие, пассивность, двойная мораль, сошла на нет потребность брать на себя ответственность за собственную судьбу и судьбу своих детей).
Какой именно подход реализуют создатели закона и мемориала Стена плача — подумайте сами. Ещё этот исследователь даёт более адекватное определение понятию «политические репрессии», чем тот же официальный закон:
«В данной статье «политические репрессии» рассматриваются как элемент политического действия, как вспомогательный способ побуждения общества к определённому унифицированному поведению».
Но, если взять это определение, напомним, из научной статьи (!) и применить его к тому же мемориалу Стена скорби, то получается, что его воздвижение преследует цели «побуждения общества к определённому унифицированному поведению», что отражено даже на самом мемориале — на нём присутствует конкретная команда: «Помни».
Получается, что сам мемориал — это часть либеральных политических репрессий (элемент определённого либерального «политического действия»). Но такими же политическими репрессиями являются и политика десоветизации, декоммунизации, пропаганда того, что Сталин-тиран, а СССР — «неправильное общество».
Репрессии, как система подавления определённого поведения, будут в любом общество. Разница заключена в том, против чего они направлены — это и будет определять их справедливость или несправедливость, а значит и необходимость каятся и помнить страшные фрагменты истории.
О СУТИ РЕПРЕССИЙ В ОБЩЕСТВЕ
И вот мы подошли к самому интересному, к тому факту, что в любом обществе есть репрессии (подавление одного типа поведения или некоторого спектра поведения) по тому или иному признаку. Например, в нашем обществе преследуется по закону убийство других людей. И некоторые «правозащитники» могли бы начать разводить полемику в духе: «убивать — это неотъемлемое право каждого, поскольку таковы законы природы — в ней все друг друга убивают». И такое высказывание кажется нам диким. Однако, почему-то некоторым «либерально одарённым» гражданам не кажутся дикими высказывания западных «правозащитников», отстаивающих права педофилов или каннибалов. Пока наше общество «не сдвинули» в эту сторону посредством технологии «Окно Овертона», а вот западное — к правам педофилов уже довольно сильно подвинули, да и на ТВ уже показали, как популярные голландские ведущие съели по куску друг друга (https://lenta.ru/news/2011/12/...). То ли ещё на Западе будет…
Иными словами, мы хотим показать этим, что:
«Миловать злых — значит притеснять добрых» (Саади).
Поэтому социально ориентированное государство не в праве миловать злых в ущерб добрым, хотя именно на этом настаивают многие «правозащитники» — индивидуалисты-морализаторы. Они готовы принести всё общество в жертву личности, реально или мнимо ущемлённой в возможностях приносить зло другим людям, однако не желая при этом самим посвятить свою жизнь работе в разного рода реабилитационных центрах (исправительно-трудовых учреждениях) для названных категорий общественно проблемных лиц и принять на себя какую бы то ни было ответственность за последующее поведение тех, кто прошёл реабилитацию под их началом и опекой.
По существу это означает, что такого рода «правозащитники» — циники и лицемеры, в отличие от честных правозащитников, трудящихся «в поле» с людьми.
Слово «репрессия» происходит от позднелатинского «repressio» — подавление, что может означать не просто подавление всего того, что не приемлемо правящему тираническому режиму, но подавление объективно неправедного общественно опасного образа жизни; и не обязательно путём уничтожения его носителей.
Поэтому в данном контексте «репрессии» не подразумевают в обязательном порядке физическую ликвидацию тех или иных лиц и социальных групп как «высшую меру социальной защиты» (термин эпохи становления Советской власти, подразумевавший в те времена смертную казнь).
Но изоляция в исправительно-трудовых учреждениях проблемных субъектов от общества, в том числе и в массовом порядке, на сроки от 3 до 15 лет может быть общественно и государственно полезной. Сроки, по идее, должны зависеть от скорости изменения политической и общекультурной ситуации в обществе и личностных качеств самих репрессируемых субъектов. То же касается и лишения права занимать те или иные должности как в государственном секторе экономики, так и в частнопредпринимательском, и заниматься той или иной профессиональной деятельностью (журналистикой, театральной и кинорежиссурой, преподаванием в школах и вузах, включая разработку учебных программ и написание учебников). И пример выступления в Бундестаге юноши из Нового Уренгоя показывает назревшую системную проблему института образования в обществе. Как и реакция «интеллигенции» на сериал «Спящие» (кто не смотрел — советуем):
Введение такого рода ограничений и запретов на профессии характерно не только для тиранических диктатур. В США, в ФРГ такого рода ограничения вводились в разное время именно в целях охраны исторически сложившегося в них общественного строя и государственного устройства, почитаемого многими вполне демократическим, от деструктивных — с точки зрения государственной власти этих стран — элементов.
Это подразумевает, что цель «репрессий» — не месть, не стремление посеять страх в обществе в целом или в тех или иных социальных группах, не втоптать человеческое достоинство репрессируемых в «лагерную пыль» или унизить их как-то иначе, а в том, чтобы:
— во-первых, без помех с их стороны за время их изоляции от общества произвести в обществе общекультурные изменения такого характера, что по возвращении в общество репрессируемых прежнему их — общественно неприемлемому — образу жизни не будет места;
— во-вторых, провести с репрессируемыми такую работу, в процессе которой они за время изоляции от общества изменились бы нравственно-психологически, освоили бы знания и общекультурные навыки, позволяющие им беспроблемно войти в жизнь изменившегося в их отсутствие общества.
К такого рода «репрессиям» нынешнее государство и общество не готовы в силу того, что государственность не определилась в понимании справедливости: в таком понимании, в котором государственность была бы поддержана в повседневности большинством общества, и прежде всего, — теми, кто живёт на одну честно зарабатываемую зарплату (тем более, если её размер не превосходит среднестатистической).
Если государственность не определилась в том, что справедливо, а что нет, и подавляющее большинство тех, кто живёт на одну зарплату (тем более, если её размер не превосходит среднестатистической), не поддерживает государственность в её декларациях справедливости, подтверждаемых реальной политикой в местном, региональном и общегосударственных масштабах, то в репрессиях, которые становятся средством сохранения власти кланов правящей в государстве мафии, начинает выражаться сама государственная антинародная политика как таковая.
Если же государственность определилась в понимании справедливости и поддержка общества есть, то «репрессии» как таковые не могут быть ни целью, ни главным содержанием политики, которому должно быть подчинено всё прочее, но репрессии могут быть в некоторых исторических обстоятельствах средством поддержки содержательно определённой политики развития культуры общества в процессе преодоления того или иного кризиса.
В частности, к настоящему времени назрела необходимость:
— во-первых, в организации государством принудительного лечения алкоголиков и наркоманов и,
— во-вторых, — в изоляции от общества алкоголиков и наркоманов «рецидивистов», которые прошли лечение, но не найдя иного смысла жизни, снова ступили на путь порока.
Доходы «пивных баронов» и легальных производителей вино-водочной продукции достаточны для того, чтобы оплачивать счета лечебных учреждений при запуске в действие такого рода социальной программы помощи людям в постигшей их беде.
Политически конкретно всё сказанное в совокупности означает необходимость проведения государством осмысленной определённой стратегии в области развития культуры вообще и этики в особенности. И частью такого рода стратегии должна быть политика поддержки семьи и защиты от растления подрастающих поколений, но это совсем другая тема, которую мы освещали не раз в своих статья (http://inance.ru/2014/07/garmo..., http://inance.ru/2014/07/semya...,http://inance.ru/2014/11/gosre..., http://inance.ru/2014/07/deti-...и т.д.).
Далее стоит разобраться в том, против чего именно были направлены так называемые «сталинские» репрессии и против чего направлены репрессии нынешние, либеральные, и в чём именно они выражаются.
Об этом, во второй части…
Комментариев нет:
Отправить комментарий