Увлекательная
забава «перетягивание каната», участниками которой были британский жиденок идиот Борис Джонсон с одной стороны и парламент Великобритании с
другой, завершилась. Лидер консерваторов успешно справился с ролью той
самой капли, которая, будучи однообразно-настойчивой, упертой и
сосредоточенной на своей идее, способна раздолбить любой камень.
29 октября, за два дня до наступления предпоследней даты брексита (последнюю, напомним, недавно назначили на 31 января 2020 года) британский парламент, руководствуясь пословицей «лучше ужасный конец, чем ужас без конца» решил уступить Джонсону и согласиться на проведение досрочных всеобщих выборов. 12 декабря 2019 обещает стать очередной ключевой датой в истории Соединенного Королевства.
«Если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно?» Если пробивают выборы — тем более. Зачем, кому и во что это выльется: три принципиальных вопроса, касающихся принятого вчера британским парламентом решения.
Почему Джонсон хочет досрочных выборов?
Премьер настаивал на необходимости проведения выборов до Рождества. По его мнению «если ЕС предоставит нам отсрочку с реализацией брексита до 31 января (Джонсон направлял письмо с такой просьбой в Брюссель и, как мы сегодня знаем, ответ руководства ЕС был положительным), у нас будет достаточно времени, чтобы осуществить в спокойном темпе все предусмотренные процедуры».
В округлых фразах, почерпнутых из дипломатического лексикона, которым Борис владеет отменно (даром что был главой британского МИДа), ситуация выглядит, как «на Туманном Альбионе челом бьют Брюсселю, уступок просят». В жесткой реальности, подложенной под эту маскировочную словесную вязь, видится самый настоящий шантаж, осуществляемый Лондоном, «а не то Brexit будет жестким и кому от этого станет хуже — большой вопрос».
В Брюсселе междувластие: уходящим руководителям уже не интересно биться до последней капли крови — пусть этим вплотную займутся новые власти. Приходящие еще не имеют физической и юридической возможности повлиять на процесс — они вступают в должности 1 ноября. И Лондон, и Брюссель всё прекрасно понимают: первый доволен результатами шантажа, второй согласен, что уступил этому давлению, но на люди ни одна из сторон не показывает, что кто-то кому-то выкручивал руки. Чтобы не портить имидж, да и на пейзаж будущих отношений не накладывать черные краски.
Источники в британском правительстве неоднократно указывали, что «граждане устали ждать исполнения воли, выраженной большинством на референдуме более трех с половиной лет назад», и что «именно парламент, а не правительство блокируют проведение брексита». Лидер консерваторов, имея это в виду, надеется победить на выборах и получить абсолютное большинство в парламенте.
Что позволит ему окончательно утвердить свое соглашение о «расторжении брака» с Евросоюзом. Возможно, конечно, что эффект будет обратным и избиратель накажет Джонсона за неоднократно им озвученные, но не реализованные обещания покинуть ЕС 31 октября с соглашением или без оного, но этой скользкой темы лидер тори предпочитает не касаться. Когда идешь ва-банк, всегда уверяешь себя, что тебе непременно повезет.
Почему дата так важна?
Борис Джонсон изначально придерживался четверга, 12 декабря, в то время как либеральные демократы и лейбористы предпочитали понедельник, 9. Консерваторы посчитали, что 9-й день декабря будет слишком ранним сроком, потому что тогда парламент должен был бы распустится уже завтра, чтобы уложиться в зафиксированные в законе 25 рабочих дней между роспуском и выборами.
Как объяснил младший министр безопасности Брэндон Льюис, «распустить парламент прямо сейчас не оставляет нам времени для принятия большого законопроекта и нескольких более мелких законов, связанных в Brexit, среди которых такие важные, как, например, бюджет Северной Ирландии». Дополнительные три дня, по мнению министра, «снимают все проблемы».
Лейбористы выступали против 12 декабря, утверждая, что «в этот момент студенты университетов уже будут в пути домой, на Рождественские каникулы, и это помешает им проголосовать». Но мнение партии Джереми Корбина не прошло.
Зима для британцев — не самое любимое «выборное» время. Так сложилось, что последний раз зимой они ходили голосовать за депутатов парламента аж в 1923 году. Однако пытаться как-то увязать результаты будущего волеизъявления с временем года — это забава для астрологов, экстрасенсов и прочих ясновидящих, включая покойного осьминога Пауля, безошибочно предсказывавшего результаты матчей чемпионата мира по футболу 2010 года.
Нам же ближе жесткие расклады на основе соцопросов.
Оговоримся сразу, что европейские политологи и эксперты, у которых консультировались континентальные СМИ (в частности, испанское информационно-аналитическое издание El Confidencial) четких ответов на вопрос «кто победит?» давать не рискуют, называя предстоящие выборы «самыми непредсказуемыми в современной истории Соединенного Королевства».
С одной стороны, необходимо учитывать, что панорама британского электората очень нестабильна: поскольку 49% избирателей изменили ориентацию своего голосования на каждом из трех последних назначений на выборах в 2010, 2015 и 2017 годах.
С другой стороны, хотя на предстоящих выборах Brexit’у отводится важная роль, он не будет единственным вопросом дебатов, предшествующих голосованию. Также будут рассмотрены такие вопросы, как образование или национальная система общественного здравоохранения.
И не забудем, что на последнем внеочередном волеизъявлении не развод с ЕС, а внутренняя политика (так называемый «налог на деменцию») поспособствовала потере Терезой Мэй части избирателей. На выборах 2017 года консерваторы хотя и обошли лейбористов на 22 пункта, но скатились с абсолютного большинства к простому.
Опрос, опубликованный в начале октября газетой The Telegraph, негласно считающейся «библией» консерваторов (кстати, Джонсон одно время работал в этом издании корреспондентом), показал, что «если Борис не выведет страну из ЕС до Хэллоуина, абсолютного большинства у тори не будет».
На данный момент социологические исследования показывают, что Консервативная партия получит более 40% голосов, в то время как лейбористская партия остается на прежнем уровне — около 24%. В то же время действующий премьер-министр пользуется в два раза большей поддержкой населения (39%), чем его соперник Джереми Корбин (16%).
Джонсона на этот раз простое большинство не устроит. Не имея абсолютного, исполнительная власть окажется связанной по рукам и ногам (что мы уже наблюдали на протяжении всего периода правления нынешнего премьера). Ратификация любого решения правительства в Палате общин, и в первую очередь — о выходе из ЕС, превращается в огромную проблему.
Согласится ли Северная Ирландия на установление жесткой границы с Ирландией ради сохранения своего статуса составной части Великобритании? Согласятся ли британские евроскептики на выход из ЕС с сохранением Соединенного Королевства в таможенном союзе ЕС, который мешает заключению деловых соглашений Великобритании с третьими странами без разрешения на то Евросоюза (вышли, но остались зависимы)? Эти темы вполне могут похоронить Brexit или, по крайней мере, придать ему перспективу бесконечного процесса.
Однако, если Джонсон получит абсолютное большинство, сценарий полностью изменится. Ничто не помешает ему вывести страну из квартала без договора. На данный момент эксцентричный лидер тори пообещал ратифицировать соглашение, которое он заключил с Брюсселем. Но он — политик, которого хозяином своего слова называют только в саркастическом аспекте. В смысле — захотел — дал обещание, передумал — взял свои слова обратно.
Что с соглашением о Brexit, достигнутом с ЕС?
Премьер-министр решил пока отказаться от своей попытки продвинуть закон о Brexit, чтобы заставить Либерально-демократическую (LD) и шотландскую националистическую партию (SNP) поддержать призыв к проведению всеобщих выборов в декабре. Удалось, благодаря этому, склонить и лейбористов к поддержке идеи проведения досрочных выборов.
Соглашение с ЕС, на этом фоне выглядит действующим, но лишь как мера «на всякий случай»: превращение законопроекта в закон будет приостановлено до выборов. Законопроект вернется в парламент, если победят консерваторы. В случае победы оппозиции, она, скорее всего, попытается договориться о новом соглашении.
Если Джонсон, наконец, выведет Соединенное Королевство из ЕС, как предусмотрено последней отсрочкой, 31 января 2020 года, начнется переходный период, в течение которого страна продолжит оставаться членом таможенного союза и единого рынка — с обязанностью соблюдения принципов четырех свобод, но не имея права голоса в решениях блока.
При нормальном раскладе переходный период может продлиться, по расчетам специалистов, до 2022 года. Цель состоит в том, чтобы за это время договориться о будущем торговом соглашении с ЕС. Но если консерваторы не добьются сильного и стабильного правительства, которое может быть образовано ими только при наличии абсолютного большинства, переходный период может затянуться до даты, определяемой емким русским выражением «когда рак на горе свистнет».
Владимир Добрынин, Мадрид
29 октября, за два дня до наступления предпоследней даты брексита (последнюю, напомним, недавно назначили на 31 января 2020 года) британский парламент, руководствуясь пословицей «лучше ужасный конец, чем ужас без конца» решил уступить Джонсону и согласиться на проведение досрочных всеобщих выборов. 12 декабря 2019 обещает стать очередной ключевой датой в истории Соединенного Королевства.
«Если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно?» Если пробивают выборы — тем более. Зачем, кому и во что это выльется: три принципиальных вопроса, касающихся принятого вчера британским парламентом решения.
Почему Джонсон хочет досрочных выборов?
Премьер настаивал на необходимости проведения выборов до Рождества. По его мнению «если ЕС предоставит нам отсрочку с реализацией брексита до 31 января (Джонсон направлял письмо с такой просьбой в Брюссель и, как мы сегодня знаем, ответ руководства ЕС был положительным), у нас будет достаточно времени, чтобы осуществить в спокойном темпе все предусмотренные процедуры».
В округлых фразах, почерпнутых из дипломатического лексикона, которым Борис владеет отменно (даром что был главой британского МИДа), ситуация выглядит, как «на Туманном Альбионе челом бьют Брюсселю, уступок просят». В жесткой реальности, подложенной под эту маскировочную словесную вязь, видится самый настоящий шантаж, осуществляемый Лондоном, «а не то Brexit будет жестким и кому от этого станет хуже — большой вопрос».
В Брюсселе междувластие: уходящим руководителям уже не интересно биться до последней капли крови — пусть этим вплотную займутся новые власти. Приходящие еще не имеют физической и юридической возможности повлиять на процесс — они вступают в должности 1 ноября. И Лондон, и Брюссель всё прекрасно понимают: первый доволен результатами шантажа, второй согласен, что уступил этому давлению, но на люди ни одна из сторон не показывает, что кто-то кому-то выкручивал руки. Чтобы не портить имидж, да и на пейзаж будущих отношений не накладывать черные краски.
Источники в британском правительстве неоднократно указывали, что «граждане устали ждать исполнения воли, выраженной большинством на референдуме более трех с половиной лет назад», и что «именно парламент, а не правительство блокируют проведение брексита». Лидер консерваторов, имея это в виду, надеется победить на выборах и получить абсолютное большинство в парламенте.
Что позволит ему окончательно утвердить свое соглашение о «расторжении брака» с Евросоюзом. Возможно, конечно, что эффект будет обратным и избиратель накажет Джонсона за неоднократно им озвученные, но не реализованные обещания покинуть ЕС 31 октября с соглашением или без оного, но этой скользкой темы лидер тори предпочитает не касаться. Когда идешь ва-банк, всегда уверяешь себя, что тебе непременно повезет.
Почему дата так важна?
Борис Джонсон изначально придерживался четверга, 12 декабря, в то время как либеральные демократы и лейбористы предпочитали понедельник, 9. Консерваторы посчитали, что 9-й день декабря будет слишком ранним сроком, потому что тогда парламент должен был бы распустится уже завтра, чтобы уложиться в зафиксированные в законе 25 рабочих дней между роспуском и выборами.
Как объяснил младший министр безопасности Брэндон Льюис, «распустить парламент прямо сейчас не оставляет нам времени для принятия большого законопроекта и нескольких более мелких законов, связанных в Brexit, среди которых такие важные, как, например, бюджет Северной Ирландии». Дополнительные три дня, по мнению министра, «снимают все проблемы».
Лейбористы выступали против 12 декабря, утверждая, что «в этот момент студенты университетов уже будут в пути домой, на Рождественские каникулы, и это помешает им проголосовать». Но мнение партии Джереми Корбина не прошло.
Зима для британцев — не самое любимое «выборное» время. Так сложилось, что последний раз зимой они ходили голосовать за депутатов парламента аж в 1923 году. Однако пытаться как-то увязать результаты будущего волеизъявления с временем года — это забава для астрологов, экстрасенсов и прочих ясновидящих, включая покойного осьминога Пауля, безошибочно предсказывавшего результаты матчей чемпионата мира по футболу 2010 года.
Нам же ближе жесткие расклады на основе соцопросов.
Оговоримся сразу, что европейские политологи и эксперты, у которых консультировались континентальные СМИ (в частности, испанское информационно-аналитическое издание El Confidencial) четких ответов на вопрос «кто победит?» давать не рискуют, называя предстоящие выборы «самыми непредсказуемыми в современной истории Соединенного Королевства».
С одной стороны, необходимо учитывать, что панорама британского электората очень нестабильна: поскольку 49% избирателей изменили ориентацию своего голосования на каждом из трех последних назначений на выборах в 2010, 2015 и 2017 годах.
С другой стороны, хотя на предстоящих выборах Brexit’у отводится важная роль, он не будет единственным вопросом дебатов, предшествующих голосованию. Также будут рассмотрены такие вопросы, как образование или национальная система общественного здравоохранения.
И не забудем, что на последнем внеочередном волеизъявлении не развод с ЕС, а внутренняя политика (так называемый «налог на деменцию») поспособствовала потере Терезой Мэй части избирателей. На выборах 2017 года консерваторы хотя и обошли лейбористов на 22 пункта, но скатились с абсолютного большинства к простому.
Опрос, опубликованный в начале октября газетой The Telegraph, негласно считающейся «библией» консерваторов (кстати, Джонсон одно время работал в этом издании корреспондентом), показал, что «если Борис не выведет страну из ЕС до Хэллоуина, абсолютного большинства у тори не будет».
На данный момент социологические исследования показывают, что Консервативная партия получит более 40% голосов, в то время как лейбористская партия остается на прежнем уровне — около 24%. В то же время действующий премьер-министр пользуется в два раза большей поддержкой населения (39%), чем его соперник Джереми Корбин (16%).
Джонсона на этот раз простое большинство не устроит. Не имея абсолютного, исполнительная власть окажется связанной по рукам и ногам (что мы уже наблюдали на протяжении всего периода правления нынешнего премьера). Ратификация любого решения правительства в Палате общин, и в первую очередь — о выходе из ЕС, превращается в огромную проблему.
Согласится ли Северная Ирландия на установление жесткой границы с Ирландией ради сохранения своего статуса составной части Великобритании? Согласятся ли британские евроскептики на выход из ЕС с сохранением Соединенного Королевства в таможенном союзе ЕС, который мешает заключению деловых соглашений Великобритании с третьими странами без разрешения на то Евросоюза (вышли, но остались зависимы)? Эти темы вполне могут похоронить Brexit или, по крайней мере, придать ему перспективу бесконечного процесса.
Однако, если Джонсон получит абсолютное большинство, сценарий полностью изменится. Ничто не помешает ему вывести страну из квартала без договора. На данный момент эксцентричный лидер тори пообещал ратифицировать соглашение, которое он заключил с Брюсселем. Но он — политик, которого хозяином своего слова называют только в саркастическом аспекте. В смысле — захотел — дал обещание, передумал — взял свои слова обратно.
Что с соглашением о Brexit, достигнутом с ЕС?
Премьер-министр решил пока отказаться от своей попытки продвинуть закон о Brexit, чтобы заставить Либерально-демократическую (LD) и шотландскую националистическую партию (SNP) поддержать призыв к проведению всеобщих выборов в декабре. Удалось, благодаря этому, склонить и лейбористов к поддержке идеи проведения досрочных выборов.
Соглашение с ЕС, на этом фоне выглядит действующим, но лишь как мера «на всякий случай»: превращение законопроекта в закон будет приостановлено до выборов. Законопроект вернется в парламент, если победят консерваторы. В случае победы оппозиции, она, скорее всего, попытается договориться о новом соглашении.
Если Джонсон, наконец, выведет Соединенное Королевство из ЕС, как предусмотрено последней отсрочкой, 31 января 2020 года, начнется переходный период, в течение которого страна продолжит оставаться членом таможенного союза и единого рынка — с обязанностью соблюдения принципов четырех свобод, но не имея права голоса в решениях блока.
При нормальном раскладе переходный период может продлиться, по расчетам специалистов, до 2022 года. Цель состоит в том, чтобы за это время договориться о будущем торговом соглашении с ЕС. Но если консерваторы не добьются сильного и стабильного правительства, которое может быть образовано ими только при наличии абсолютного большинства, переходный период может затянуться до даты, определяемой емким русским выражением «когда рак на горе свистнет».
Владимир Добрынин, Мадрид
Комментариев нет:
Отправить комментарий