Опять мне вспомнился советский фильм «Белое солнце пустыни».
Разлюбезной, ненаглядной, бесценной…
Катерине Матвеевне…
Почему вспомнил снова?
Потому что сегодня опять тревожно, опять на небе черные тучи…
Мы, российские военные репортеры, перечитывали эти письма в ливийском Триполи в апреле и мае 2011 года, когда авиация НАТО каждый день бомбила город.
Спасибо Марку Захарову. Именно он сочинил текст этих писем для фильма всех времен и народов «Белое солнце пустыни».
Спасибо еще раз ему, Мотылю, Кузнецов, Мишулину, Луспекаеву и все актерам и актрисам!
А особенно и лично за письма бойца за счастье трудового народа всей земли, Закаспийского интернационального революционного пролетарского полка имени товарища Августа Бебеля, красноармейца Сухову Федору Ивановичу
Письмо первое.
Скажу вам, разлюбезная Катерина Матвеевна, что являетесь вы мне, будто чистая лебедь, будто плывете себе, куда вам требуется, или по делу какому, даже сказать затрудняюсь... только дыхание у меня сдавливает от радости, будто из пушки кто в упор саданул.
Только знайте, любезная Катерина Матвеевна, что классовые сражения на сегодняшний день в общем и целом завершены, и час всемирного освобождения настает.
И пришел мне черед домой возвратиться, чтобы с вами вместе строить новую жизнь в милой сердцу родной стороне…
Только знайте, любезная Катерина Матвеевна, что классовые сражения на сегодняшний день в общем и целом завершены, и час всемирного освобождения настает.
И пришел мне черед домой возвратиться, чтобы с вами вместе строить новую жизнь в милой сердцу родной стороне…
Письмо второе.
Душа моя рвется к вам, ненаглядная Екатерина Матвеевна, как журавль в небо. Однако случилась у нас небольшая заминка. Полагаю, суток на трое, не более.
А именно, мне как сознательному бойцу, поручили сопроводить группу товарищей с братского Востока.
Отметить надобно - народ подобрался покладистый, можно сказать, душевный, с огоньком, так что ноги мои бегут теперь по горячим пескам в обратную сторону, потому как долг революционный к тому нас обязывает…
А именно, мне как сознательному бойцу, поручили сопроводить группу товарищей с братского Востока.
Отметить надобно - народ подобрался покладистый, можно сказать, душевный, с огоньком, так что ноги мои бегут теперь по горячим пескам в обратную сторону, потому как долг революционный к тому нас обязывает…
Письмо третье…
Обратно пишу вам, любезная Катерина Матвеевна, поскольку выдалась свободная минутка.
И разнежился я на горячем солнышке, будто наш кот Васька на завалинке.
Сидим на песочке возле самого синего моря, ни в чем беспокойства не испытываем.
Солнышко здесь такое, аж в глазах бело.
Еще хочу сообщить вам - дислокация наша протекает гладко, в обстановке братской общности и согласия. Идем себе по пескам и ни о чем не вздыхаем, кроме, как об вас, единственная и незабвенная Катерина Матвеевна.
Так что вам зазря убиваться не советуем. Напрасное это занятие…
И разнежился я на горячем солнышке, будто наш кот Васька на завалинке.
Сидим на песочке возле самого синего моря, ни в чем беспокойства не испытываем.
Солнышко здесь такое, аж в глазах бело.
Еще хочу сообщить вам - дислокация наша протекает гладко, в обстановке братской общности и согласия. Идем себе по пескам и ни о чем не вздыхаем, кроме, как об вас, единственная и незабвенная Катерина Матвеевна.
Так что вам зазря убиваться не советуем. Напрасное это занятие…
Письмо четвертое.
А еще хочу приписать для вас, Катерина Матвеевна, что иной раз такая тоска к сердцу подступит, клешнями за горло берет.
Думаешь, как-то вы там сейчас?
Какие нынче заботы?
С покосом управились или как?
Должно быть, травы в этом году богатые.
Ну да недолго разлуке нашей тянуться. Еще маленько подсоблю группе товарищей, кое-какие делишки улажу и к вам подамся, бесценная Катерина Матвеевна.
Простите великодушно, небольшая заминка.
Докончу в следующий раз…
Думаешь, как-то вы там сейчас?
Какие нынче заботы?
С покосом управились или как?
Должно быть, травы в этом году богатые.
Ну да недолго разлуке нашей тянуться. Еще маленько подсоблю группе товарищей, кое-какие делишки улажу и к вам подамся, бесценная Катерина Матвеевна.
Простите великодушно, небольшая заминка.
Докончу в следующий раз…
Письмо пятое
А ежели вовсе не судьба нам свидеться, Катерина Матвеевна, то знайте, что был я и есть, до последнего вздоха, преданный единственно вам одной.
И поскольку, может статься, в песках этих лягу навечно, с непривычки вроде бы даже грустно.
А может, от того это, что встречались мне люди, в последнее время, душевные, можно сказать, деликатные.
Тому остаюсь свидетелем, боец за счастье трудового народа всей земли,
Закаспийского интернационального революционного пролетарского полка имени товарища Августа Бебеля, красноармеец Сухов Федор Иванович.
И поскольку, может статься, в песках этих лягу навечно, с непривычки вроде бы даже грустно.
А может, от того это, что встречались мне люди, в последнее время, душевные, можно сказать, деликатные.
Тому остаюсь свидетелем, боец за счастье трудового народа всей земли,
Закаспийского интернационального революционного пролетарского полка имени товарища Августа Бебеля, красноармеец Сухов Федор Иванович.
Письмо шестое.
Здравствуйте, бесценная Катерина Матвеевна.
За прошедшую отсрочку не обессудьте, видно, судьба моя такая.
Однако ничего этого больше не предвидится, а потому спешу сообщить вам, что я жив, здоров, чего и вам желаю...
За прошедшую отсрочку не обессудьте, видно, судьба моя такая.
Однако ничего этого больше не предвидится, а потому спешу сообщить вам, что я жив, здоров, чего и вам желаю...
От публикатора:
…. Тогда, вдали от России, в 2011 году, еще не зная, что судьба нас перебросит в 2013 году с ливийского фронта на сирийский, мы читали и перечитывали эти письма, и каждый из нас думал о своей Возлюбленной…
И сегодня я готов подписаться под каждым словом красноармейца Сухова.
Потому что лучше не напишешь:
«Спешу сообщить вам, что я жив, здоров, чего и вам желаю!
Боец за счастье трудового народа всей земли…»
Тогда, в Ливийской Джамахирии, когда мы увидели ливийцев, - народ покладистый, душевный, с огоньком, - сражавшихся с натовской армадой, фильм давал нам силы разоблачать черную мразь и тех, кто ее породил и вооружил…
И еще. Запомнилось лицо Луспекаева-Верещагина после разговора с ублюдком Абдуллой который бросил ему насмешливое: "Давай-давай, хороший дом, хорошая жена, что ещё нужно человеку, чтобы встретить старость?"
И сегодня вспоминаю лицо Верещагина, когда мне говорят пренебрежительно то же самое…
Николай Сологубовский
Комментариев нет:
Отправить комментарий