Юлия Банишевская
Родиться в Москве и сделать хорошую карьеру на телевидении. Уехать в Америку, чтобы стать рок-звездой. Прожить там больше 10 лет и устраивать шествия Бессмертного полка под "обстрелами" тухлыми яйцами. А потом взять и вернуться в Россию после начала СВО. Да не просто вернуться, а пойти добровольцем на фронт без боевого опыта. Безумие? Нет – судьба настоящего русского человека с украинскими корнями. Подробности – в материале Царьграда.
С 44-летним Максимом – позывной "Джедай" – мы познакомились на съезде Союза добровольцев Донбасса. Симпатичный, улыбчивый, вежливый. Близкие в шутку зовут его "американец": прожив больше 10 лет в США, он вернулся в Россию, подписал контракт и ушёл на СВО, не имея до тех пор никакого отношения к армии.
"Джедай" даже не служил срочную. А теперь это опытный пилот FPV-дронов, который после почти годового контракта на передовой учит наших ребят в школе операторов БПЛА управлять беспилотниками. Командиры сказали, что его опыт обязательно нужно передать другим.
Если бы не военная форма и награды на груди, "Джедая" можно было бы принять за музыканта или врача – аккуратные руки словно созданы, чтобы играть на инструменте или филигранно накладывать швы. Впрочем, и то, и другое ему не чуждо: ещё до СВО на гражданке сколотил собственную рок-группу, а уже на фронте приходилось оказывать медпомощь раненым товарищам. Но как его занесло в Америку и, главное, почему он вернулся из-за океана обратно, да ещё и на фронт?
"В нас кидали тухлые яйца, а мы всё равно шли"
Максим родился в Москве в 1981-м – его поколение называют "детьми олимпиады". Хорошее, доброе время, когда все пути советскому ребёнку были открыты, а будущее виделось светлым и безоблачным. А потом Союз развалился. Отучившись на журфаке МГУ, он устроился на один из крупных федеральных телеканалов. Карьера шла в гору, но когда ему было 29 лет, захотелось кардинальных перемен.
Я всегда хотел быть мировой рок-звездой, даже группу в Москве сколотил, а потом в какой-то момент просто собрался и поехал в Нью-Йорк. Мои ребята со мной туда не доехали, поэтому уже на месте я собрал другую группу, и мы десять лет колесили по Америке с концертами,
– вспоминает "Джедай".
Группа была интернациональная. Там был гитарист из Великобритании, гитарист из Коста-Рики, басист из Уругвая. Шёл 2010 год. В Донбассе ещё не бомбили мирных жителей, а Крым был в составе Украины. К русским в мире относились без негатива, но в Америке эмигранту из Москвы всё равно было непросто. Жил в Бруклине – работал то грузчиком, то официантом, то дальнобойщиком.
В Нью-Йорке большое русское сообщество, и принято собираться по праздникам. Вместе с соотечественниками из Союза православной молодёжи Нью-Йорка Максим каждый год участвовал в шествии Бессмертного полка. После того как Крым вернулся домой, делать это стало сложнее – внутри общины начались трения, но в целом до самого начала пандемии русские не изменяли своей традиции ходить Бессмертным полком по Нью-Йорку.
На Брайтоне в нас кидались яйцами – там очень серьёзная бандеровская тусовка. Не то чтобы все поголовно националисты, но когда в 2022-м началась СВО, они стали целенаправленно кошмарить русский бизнес,
– рассказал собеседник "Первого русского".
"Они сыграли в провокацию с Бучей"
На тот момент "Джедай" работал на русском радио в Нью-Йорке ведущим утреннего шоу. Когда началась СВО, стало ясно, что с работодателем он дальше не "споётся" – у них кардинально расходились взгляды на происходящее. Он уволился и понял, что будет возвращаться в Россию. Поначалу русским в Америке казалось, что принуждение Украины к миру произойдёт довольно быстро. Но когда осенью 2022-го началась мобилизация, люди осознали, что это долгоиграющая история.
Для меня было ключевым моментом, когда я увидел, как Байден по телевизору назвал Путина мясником. А по-английски это звучит как "буча". Через несколько дней произошла история в Буче, и мне стало понятно, что они сыграли в эту жуткую провокацию. Они её и спланировали. Я понял, что дальше мне с Америкой не по пути,
– говорит "Джедай".
Кстати, Родина про него "забыла": после начала мобилизации повестка по адресу прописки в России так и не пришла. Всё просто – полученная им на военной кафедре в вузе специальность пропагандиста на фронте не столь нужна, сколь стрелки или водители. И хотя страна конкретно его не позвала, он всё равно помчался домой.
Меня так воспитали: вне зависимости от того, на какой планете ты находишься, если твоя Родина объявляет мобилизацию, а это впервые со времён Великой Отечественной войны, значит, государство в тебе нуждается. Это сигнал для всех, вне зависимости от того, кто ты, где находишься и какие у тебя взгляды,
– рассуждает "Джедай".
"Наша задача была просто выстоять"
Корни у него, кстати, украинские. Мама из Херсонской области, в селе на её малой родине он проводил много времени в детстве и прекрасно там себя чувствовал. Отец из Горловки, куда он тоже часто ездил на каникулах. Донбасс для него родное место, там много родственников.
Поэтому ещё в 2014-м, когда там вовсю шла война, он собирался вернуться. Но тогда его отговорил православный батюшка. Сказал, что он ещё не готов, ему пока туда не надо. Решение зрело постепенно – по мере того, как в Нью-Йорке стали всё громче раздаваться крики "Москаляку на гиляку".
Родители Максима живут в России, они до последнего не знали, что сын уходит на фронт. Только после того, как в мае 2023-го он подписал контракт и попал в добровольческий батальон имени Александра Невского, новобранец позвонил родным и сказал, что записался в добровольцы.
Пути назад уже не было, даже несмотря на материнские слёзы. Он из той волны добровольцев, когда Украина на весь мир кричала, что будет контрнаступ. Поэтому задачей нашего пополнения тогда было прийти на позиции и просто не пустить ВСУ. Выстоять. "Джедая" забросили в Соледар. В тот момент "Вагнер" уже ушёл штурмовать Артёмовск, а "невские" встали на их позиции.
Боевого опыта у меня не было никакого. Я автомат держал один раз в жизни, в 17 лет, и второй раз взял в руки на СВО. "Курс молодого бойца" перед отправкой за ленточку продлился три дня, но, надо отдать должное, за это время нас научили всему, чтобы выжить, в том числе навыкам тактической медицины. Наш инструктор сказал, что 95% летальных исходов на этой войне происходит из-за неправильно или несвоевременно оказанной помощи. Вскоре я понял, что это так и есть,
– говорит "Джедай".
Перед тем как записаться в добровольцы, он отучился на пилота FPV-дронов. Но в тот момент людей на фронте не хватало, и его определили в штурмовой батальон. Пришлось и пострелять, и гранаты пометать. Его хотели направить в санитарную роту, но так как у него проблемные колени и спина, пришлось от этой идеи отказаться – он просто никого бы не вытащил с поля боя. Поэтому первое время "Джедай" занимался разведкой и корректировкой огня с помощью беспилотника. Но пилоту FPV-дрона в окопах толком не было применения, так что через пару месяцев его перевели в роту БПЛА, где он уже занялся реальной боевой работой.
"Мама, я хочу домой"
Самый яркий фронтовой эпизод случился, когда его с товарищем отправили в разведку. Их высадили на Клещеевке (новое для них направление), и они должны были найти точку для взлёта.
Мы пошли искать по высотам, и нас срисовали "птицы". По нам начали бить кассетными боеприпасами. Прицельно,
– вспоминает "Джедай".
Вокруг – поле, неподалёку лесок – спрятаться негде, до укрытия нужно бежать. Под ногами – сущий ад, всё взрывается, осколки разлетаются. А "Джедай" ещё почему-то был без "брони", хотя обычно бронежилет носил.
Нас "поливало". Мы падали, пережидали, снова вставали и бежали под огнём. В какой-то момент напарника ранило. Он упал передо мной и заорал: "Я триста". Когда я увидел, что он весь в крови и осколках, то есть мне сейчас нужно с этим что-то делать, первая мысль, которая у меня возникла: "Мама, я хочу домой",
– смеётся доброволец.
"Матушка-Богородица, можно ещё хотя бы чуть-чуть пожить?"
Спасло то, что он проходил курс оказания первой медицинской помощи. Вколол обезболивающее, наложил жгут, перевязал рану. Потом прибежал санитар и сказал, что раненого нужно обязательно отнести в блиндаж, иначе умрёт. Но поднять его вдвоём не удалось – слишком тяжёлый. А больше никто не решался помогать – тащить раненого под кассетным огнём слишком опасно.
И тут я увидел незнакомого парня, у которого на груди был точно такой же шеврон, как у меня – с ликом Христа. Мы посмотрели друг на друга, и я сказал: "Братик, помоги! Кто, если не мы?"
– посерьёзнел "Джедай".
Перекрестились оба, положили раненого на носилки и побежали под шквальным огнём. Иногда падали на живот, пережидали, а по ним продолжали "работать". Проскочили это поле каким-то чудом, донесли раненого до блиндажа. Джедай передал по рации, что нужна эвакуация. Но днём за раненым, да ещё и под таким огнём, никто не приедет, а ждать до ночи – значит, верная смерть.
Помочь вызвался только один человек. Он не обязан был это делать, хотя и работал на эвакуации. Потому что обычно они вытаскивали раненых ночью, а тут – дроны летают. Но он всё равно приехал на квадроцикле, и это был его личный подвиг. Снова каким-то чудом втроём они выехали из-под обстрела – дрон пролетел стороной и сбросил мину где-то рядом.
На войне нет атеистов, но я как человек православный очень много видел случаев, когда вера реально защищала. Это как раз один из таких моментов. Не знаю, как нам это удалось – Господь уберёг. Я просто падал на землю и молился, как мог: "Матушка-Богородица, пожалуйста, укрой меня". Передо мной взрывались кассеты, а на мне только одна маленькая царапина на щеке. Это чудо, по-другому никак не объяснишь,
– уверен "Джедай".
Раненого в итоге спасли, отправили в госпиталь. Сейчас он уже вернулся в строй. А напоминает о том случае медаль "За отвагу" на груди "Джедая". И это не единственный момент чуда. Однажды их отделение БПЛА атаковали дроны-камикадзе. Один взорвался, и "Джедай" отдал подчинённым приказ отходить в укрытие. Спрятались в кустах. Затаились. Ждали.
Это был самый страшный момент. Я чувствовал собственное бессилие. Он (дрон. – Ред.) нас считал. Он знал, что мы там. Он жужжал и выбирал жертву. Я как пилот знаю, как это работает. Поэтому я просто сидел и молился такими словами: "Матушка-Богородица, я, конечно, готов отдать сейчас жизнь. Но можно ещё хотя бы чуть-чуть пожить?"
– вспоминает "Джедай".
Дрон в итоге попал в соседний куст, раненых не было. Услышала, выходит, Заступница…
"Моих родственников постоянно бомбили с 2014 года"
Девять месяцев на фронте из памяти не сотрёшь. Но с 2024 года "Джедай" выполняет новые задачи – готовит пилотов FPV-дронов в московской школе "Соколы". Растит смену:
У России стало больше дронов, а пилотов не хватает, потому что их некому обучать. А обучать некому, потому что все опытные на фронте. Поэтому мне и моим сослуживцам сказали: вы – с боевым опытом, вы должны сломать этот порочный круг. Чем больше людей вы научите, тем больше их будет на фронте.
Как говорит "Джедай", управлять беспилотником можно научить любого, если у того есть желание. Да, у всех разные способности летать – это зависит от возраста. Людям 35+ даётся сложнее, просто потому что нейронные связи уже по-другому работают.
Курсанты помоложе "схватывают" легче и начинают летать очень быстро – помогает опыт компьютерных игр. Зато у старшего поколения очень хорошо с технической частью: такие "птичники" могут собрать, разобрать, припаять, починить. Каждый месяц школа выпускает до 40-50 пилотов, которые могут выполнять боевые задачи. Приехали, отучились, вернулись за ленточку. Многие присылают видеоотчёты о проделанной работе.
А вы понимаете, для чего всё это? Зачем вы приехали из Америки на СВО и сейчас обучаете кадры для фронта?
– спрашиваю я "Джедая".
Первая мотивация, как оказалось, была импульсная – потому что в Горловке жили его родственники, которых постоянно бомбили с 2014 года. Для него это был момент чего-то личного, семейного. Но если брать глобально, то москвич с украинскими корнями противодействует мощной силе. Вот как он об этом говорит:
Мы воюем не с украинцами и не с Украиной. Посмотрите, сколько у противника наёмников – поляки, французы, грузины, колумбийцы… Мы воюем с теми, кто использует Украину как плацдарм. Это война с Западом за будущее России. Парадоксально на первый взгляд, но мы как раз воюем, в том числе и за Украину, и за её культуру как часть нашей общей культуры. Нашей общей русской цивилизации. Мы понимаем, за что мы умираем: за нашу особую идентичность и свободу. А они там за что умирают? За то, чтобы быть "любимой женой" хозяина?
Что с того?
Воинский подвиг – это не яркая картинка с поля боя. Это постоянное, ежедневное превозмогание себя.
Каждый день ты должен встать и несмотря ни на что выполнить боевую задачу. Это работа для настоящих мужчин. Выучиться на пилота FPV-дрона можно за месяц, и это сейчас самая востребованная военная специальность.
Президент поручил к 2030 году достичь технологического лидерства в отрасли беспилотной авиации, поэтому Россия собирается в пять раз увеличить производство БПЛА. Всеми этими дронами кто-то должен управлять. И эти люди решают, где грянет гром.
Комментариев нет:
Отправить комментарий