Российский сенатор Алексей Пушков выразил мнение, о происходящих беспорядках в США. Об этом он написал в своем Twitter.
«Кровавое измерение, появившееся у движения протестов-погромов в СШАопровергает утверждения либеральных СМИ о его «преимущественно мирном характере», насчет которого любят рассуждать американские журналисты на фоне кадров поджогов, битв с полицией и разграбления магазинов. Такое развитие событий означает радикализацию движения, что неизбежно предвещает усиление накала страстей по мере приближения к выборам. Таким образом, ситуация в США уже приобрела черты острого внутригражданского, а не только политического конфликта».
Взрыв на Уолл-стрит: бомба для банкиров
Это был обычный сентябрьский день. Вряд ли кто-то мог предположить, что в историю он войдёт как дата одного из самых крупных терактов против нью-йоркских финансистов. Нет, речь не про атаку Всемирного торгового центра в сентябре 2001 года. Эта бомба взорвалась на 80 лет раньше.
…или вы умрёте!
Мощный взрыв прогремел почти ровно в полдень 16 сентября 1920 года. Поскольку на «главной финансовой улице страны» было достаточно оживлённо, число пострадавших стало новым мрачным рекордом для США — 38 погибших и более 140 серьёзно раненых, общее число пострадавших точно не посчитали.
Поначалу произошедшее приняли за чудовищный несчастный случай, посчитав, что в повозку с динамитом случайно врезался автомобиль. Хотя террористические акты к этому времени уже были не новостью даже для «провинциальных» США, все привыкли, что «борцы за народное счастье» и прочие любители стрельбы и бомб выбирают своими мишенями конкретных персон. Погибшие стенографисты и посыльные с точки зрения полиции вряд ли могли вызвать чью-то ненависть в подобных масштабах.
Тот факт, что повозка с динамитом в момент взрыва оказалась напротив штаб-квартиры банка Моргана, поначалу приняли за случайность.
Однако опросы фирм, занимавшихся продажей и перевозкой взрывчатки, а также изучение улик заставили следователей изменить мнение. Время взрыва было не случайностью, а итогом срабатывания часового механизма бомбы. При этом кроме динамита в повозке были чугунные оконные створки, чьи осколки значительно усилили эффект взрыва. Ещё часть работы врачам (и гробовщикам) добавила стеклянная «картечь» от выбитых взрывной волной стёкол — от первого до девятого этажа банка.
Наконец, самый явный след обнаружили в почтовом ящике примерно в квартале от места взрыва.
Remember
We Will Not Tolerate Any Longer
Free the political prisoners
Or it will be death
For all of you!
American Anarchists Fighters
Почтовый ящик, где нашли листовки, проверяли в 11:30, и полиция пришла к выводу, что «послание» бросили как раз организаторы взрыва по дороге к своей цели, банку Моргана на Уолл-стрит 23.
Однако «анархисты» — это примерно как сейчас упомянуть исламских террористов. Анархизм уже давно раскололся на множество течений и фракций. Американская же общественность в этом разбиралась довольно слабо, скопом записывая в «красных» и анархистов, и коммунистов, и социалистов… грозя при этом кулаком в сторону далёкой страны Советов.
Революция по-американски
«Призрак коммунизма», о котором любили рассуждать советские пропагандисты, для многих американцев был в те годы вполне реальным пугалом. Эпидемия «испанки», проблемы с рабочими местами для вернувшихся с войны ветеранов, инфляция, бунты на расовой почве или просто массовые забастовки и демонстрации недовольных рабочих — всё это, особенно в пересказе падких на сенсацию и драматизм репортёров, и впрямь могло вызывать опасения, что и в США революция не за горами.
Но пока одни лидеры рабочих организовывали мирные стачки и даже создавали из бывших ветеранов дружины для поддержания порядка взамен попрятавшейся полиции, как это было, например, в ходе всеобщей забастовки в Сиэтле, другие склонялись к более радикальным способам борьбы с угнетателями рабочего класса. Впрочем, власти тоже не бездействовали.
В мае 1918 года конгресс дополнил принятый годом ранее «закон о шпионаже», существенно расширив его действие в сторону «подстрекательства к мятежу». Хотя формально это были поправки к уже принятому закону, на деле власти получили мощный инструмент для борьбы со всем, что могли считать проявлением инакомыслия.
Ещё через несколько месяцев «вдогонку» был принят «закон об иммиграции», позволявший депортировать «нежелательных» иностранцев.
«Это я, почтальон Печкин, вам посылка!»
Двадцать девятого апреля сенатор от штата Джорджия Томас Хардвик, соавтор упомянутого выше закона об иммиграции, получил небольшую посылку. На ярко-зелёной коробке имелась надпись «Братья Гимбел — новые образцы» и указатель «открывать здесь». Рекламные рассылки богатым и влиятельным людям были обычным делом в те времена, поэтому посылка не вызвала подозрений — до момента, когда экономка сенатора попыталась её открыть в соответствии с инструкцией.
Взрыв оставил её без руки, а стоявшая рядом жена Хардвика получила сильные ожоги лица и шеи.
Больше повезло другому адресату — мэру Сиэтла Хэнсону. Точнее, сотруднику его офиса Уильяму Лангеру. Тот, несмотря на надпись, открыл коробку с другой стороны и очень удивился, когда на стол выпала бутылочка серной кислоты.
Ещё большее удивление вызвало прочее содержимое посылки — капсюли-детонаторы и… динамит.
После публикации в газетах описания посылки Хардвика один из почтовых служащих вспомнил, что совсем недавно видел несколько похожих посылок. И в самом деле — ещё 16 бомб оказались… отложенными, поскольку были неправильно оплачены. Оставшиеся 12 полиция перехватила по дороге к адресатам.
Судя по всему, отправители планировали, что «новые образцы» будут доставлены первого мая, в день международной солидарности трудящихся. Но то ли кто-то не сумел правильно рассчитать стоимость отправки, то ли просто не хватило денег, чтобы оформить её по всем правилам, и в результате адресатов достигли только две первые посылки, да и то не так, как задумывалось.
Разочаровавшись в услугах американской почты, следующую партию бомб товарищи революционеры решили доставить лично.
Второго июня в нескольких американских городах почти одновременно рванули восемь бомб. Хотя на этот раз динамита положили больше, достать намеченных «угнетателей» подрывникам снова не удалось, жертвами стали ночной сторож и зашедшая в гости женщина. Зато благодаря третьей жертве полиция теперь получила совсем уж чёткий след.
Погибшим оказался Карло Валдиночи, бывший редактор анархистской газеты и друг одного из лидеров итальянских анархистов Луиджи Галлеани. Скорее всего, товарищ газетчик подорвался на собственной бомбе, что поначалу весьма затруднило его идентификацию, — останки Карло полиция собирала на территории двух кварталов, а пригодные для снятия отпечатков фрагменты пальцев найти не удалось.
Ещё двоих галлеанистов удалось задержать благодаря прикреплённым к бомбам листовкам — полиция установила цех, где их напечатали. Дальше ниточки протянуть не удалось, но это и не требовалось. Генеральный прокурор США Митчел Палмер, чей дом разрушила одна из бомб, попросту выслал из страны самого Галлеани и восьмерых его сотоварищей «за антиамериканскую деятельность». Впрочем, основную энергию Палмер, глава Бюро расследований Уильям Флинн и его помощник Эдгар Гувер решили сосредоточить не на итальянцах… а на русских.
Грузите апельсины бочками!
Двадцать первого декабря 1919 года Палмер триумфально отправил в Советскую Россию первый «Красный ковчег» — грузовой пароход «Бафорд» с 249 депортируемыми «подозреваемыми».
Проблемой было то, что официально США в тот момент с большевиками никаких дел не имели и просто зайти в советский порт и вывалить депортируемых на пристань американцы не могли. Поначалу планировалось высадить «пассажиров» в Латвии, — благо за помощь в транзите латыши запросили всего-то четыре тысячи долларов продуктами, а потом и вовсе согласились на одну тысячу. Однако, как оказалось, в Латвии тоже были свои коммунисты и правительство молодой республики решило, что тысяча баксов — не такая уж большая сумма. Пришлось связываться с финнами.
Митчелл Палмер
Финны в тот момент с Россией вообще воевали, но за небольшую «компенсацию расходов» согласились доставить неудобный груз до советской территории.
В общей сложности отправка 249 «красных» обошлась американской казне более чем в 76 тысяч долларов. Поэтому, когда в эмиграционной службе узнали, что Палмер заготовил ещё 2720 дел на депортацию (и это только начало!), лавочку быстро и тихо свернули. К тому же генеральный прокурор своей очень активной, но не очень законной и местами вообще малоосмысленной деятельностью вызывал неприязнь не только у анархистов, но и у куда более влиятельных американских политиков.
Окончательно репутация генерального прокурора оказалась подорвана им же самим ровно через год после злосчастной посылки — Палмер громогласно предрёк, что первого мая 1920 года в США начнётся коммунистическая революция. Но май прошёл, обещанного левого восстания не случилось, и вместо образа «защитника нации» Палмер превратился в «политически токсичный актив», осыпаемый градом нападок за многочисленные грубые нарушения закона в ходе своих «рейдов».
Сейчас я разберусь как следует и накажу кого попало
Те, кто упрекали Палмера и его протеже Флинна с Гувером в непрофессионализме, не знали, что их упрёки справедливы не только в отношении незаконных арестов и депортаций. Фактически они полностью провалили расследование «почтовых бомб», так и не сумев найти настоящих виновников.
Единственным «успехом» Бюро стал арест двух итальянских анархистов, Никола Сакко и Бартоломео Ванцетти, по подозрению в ограблении кассира обувной фабрики. Хотя следствие велось крайне неуклюже и доказательная база обвинения была крайне слабой, суд присяжных признал обоих виновными и приговорил к смертной казни. Это случилось 14 июля 1920 года. Несмотря на многочисленные требования адвокатов о пересмотре дела и повторном расследовании, приговоры привели в исполнение.
По всей видимости, подобные «расследования» только укрепили настоящих террористов в убеждении, что собственные бомбы для них значительно опаснее американской полиции. Поэтому следующую бомбу сделали всего одну — но очень большую.
Точные имена устроителей взрыва на Уолл-стрит неизвестны до сих пор. Собственно, даже причастность к ним итальянских анархистов держится на косвенных уликах: именно они очень любили использовать в своих бомбах динамит с осколочными «рубашками» для усиления эффекта.
Подобные бомбы продолжали взрываться в США и после сентября 1920 года. Так, 27 сентября 1932 года бомба разрушила дом Вебстера Тайера, судьи по делу Сакко и Ванцетти. Но и в этот раз при взрыве получили ранения жена и экономка судьи, а сам Тайер не пострадал и прожил ещё несколько месяцев под круглосуточной охраной.
Считавшееся «финансовым сердцем США» здание штаб-квартиры банка Моргана по адресу Уолл-стрит 23 после взрыва отреставрировали, но в 60-е годы банкиры всё же решили переехать в новое, более удобное офисное здание. А затем в финансовом квартале построили башни Всемирного торгового центра.
Андрей Уланов
Комментариев нет:
Отправить комментарий