colonelcassad- 1 апреля, 13:55
Интересные фрагменты из книги Карин Клеман посвященной протестах "Желтых жилетов" во Франции.
Мы – Желтые жилеты: наши первые 600 дней
После Второй мировой войны страна была разорена и разрушена. Именно рабочие своими руками возродили её из пепла.
Власти просили горняков работать сверхурочно, без оплаты, чтобы стимулировать экономику, – они соглашались. «Bravo, ребята, вы лучшие!», – говорили нам в то время.
После того, как ситуация нормализовалась, Де Голль поблагодарил всех, особенно «коммунистов» из правительства, и тут же разработал проект новой Конституции для наведения порядка и создания Пятой Республики.
Это было время, которое впоследствии назовут «бэби-бумом». У людей была работа, они жили счастливо и рожали много детей. Короче говоря, у всех всё было ОК, это были так называемые «Тридцать славных лет».
По мере усиления глобализации обострялась конкурентная борьба между странами.
Поскольку за границей сталь дешевле, железорудные шахты закрывались одна за другой. Вслед за шахтами встали доменные печи, тысячи рабочих оказались на улице. Как раз в это время правительство решило развивать атомную энергетику (АЭС Каттеном построена в 1986), в результате еще больше шахтеров оказалось за бортом. Затем нам нанесли последний удар – из России стали прокладывать газопроводы, что окончательно добило угольные шахты Лотарингии. Последний ствол был закрыт 23 апреля 2004 года.
Вместо процветания на нас обрушились кризис, безработица, деиндустриализация.
Многие из наших людей ищут работу в Люксембурге, который превратился в налоговый рай в центре Европы. Другие едут в Германию, там ценят наших специалистов за качество их работы. Но миграция не решает всех проблем. Безработица растет слишком быстро. Молодые люди, не имеющие диплома, заведомо обречены.
Больше всего пострадали маленькие города. Такие как наш Форбак (21600 жителей), а также Фремен-Мерлебак (13000 жителей), Саргемин (21200 жителей) и Сент-Авольд (15700 жителей). Их казна пустеет, а на окраинах растет коммерческая застройка.
Кружки, секции, общественные организации, получающие все меньше и меньше субсидий от государства, закрываются, постепенно разрывая связи между людьми в крупных «спальниках»-гетто. 28% населения находится за чертой бедности.
Место промышленности занимает сфера услуг. Мец, Страсбург и Нэнси демонстрируют взрывной рост, офисы новых компаний растут как грибы. Офисные служащие, более подготовленные молодые женщины и мужчины, выпускники престижных вузов вытесняют рабочий класс на обочину. В благоустраиваемых районах в центре города резко Возрастает арендная плата, что вынуждает многих переезжать все дальше и дальше на окраины, где земля дешевле, а арендная плата ниже. Раньше одной зарплаты хватало на всю семью, а теперь молодые матери выходят на работу, чтобы оплатить дом, две машины, детский сад или няню.
Независимо от того, кто у власти, левые или правые, жизнь все дороже, налоги растут, а рабочих мест больше не становится.
Когда в мае 2017 Эммануэль Макрон пришел к власти, эти процессы ускорились. Он сразу «зашел с козырей». Сначала Макрон упраздняет налог на роскошь, затем снижает фиксированный налог на доход от капитала, передает €40 миллиардов бизнесу через «налоговый вычет для повышения конкурентоспособности и занятости». Одновременно была сокращена государственная помощь для обеспечения жильем, затем увеличен единый социальный налог для пенсионеров, и, наконец, Макрон увеличивает акцизы на бензин, якобы для финансирования перехода к «зеленой экономике». Чаша терпения переполнена по всей стране, напряжение растет. В субботу, 17 ноября 2018 года прозвучал призыв:
«Всем! Выходите на перекрестки своих городов, и, чтобы государство нас заметило, надевайте жёлтые жилеты!»
Тем, кто хочет проявить солидарность, также предлагается разместить жёлтый жилет за стеклом своего автомобиля. Мы откликнулись на этот призыв и 17 ноября 2018 года вышли на улицы. И вот – полтора года спустя – мы все еще здесь. Наш лозунг – «Мы не позволим!» Чтобы вписать наши действия в историю, передать их потомкам, мы решили рассказать о нашем опыте.
<...>
Мы готовимся к зиме. Мари-Пьер называют «тётей Суп», она прославилась своим искусством обеспечения личного состава горячей едой. Она любит готовить супы с тушенкой и всегда может предложить большой ковш этого блюда.
Чтобы позволить Мари-Пьер раскрыть свои таланты, активисты собирают непроданные овощи на рынках и продуктовых магазинах города. Есть также люди, которые приносят еду прямо на перекресток, приветствуя нас: «Браво, хорошо, что вы вышли, мы с вами». Другие приносят нам хлеб и круассаны, а некоторые, например, Жан-Мари, жертвуют деньги, которые в основном используются для финансирования субботних автопробегов. Он также снабжает нас свежими фруктами, медовыми пончиками, спреем для горла и сиропом. Все называют его «Месье Прополис», по названию одноименной торговой марки, товары которой занимают видное место в его списке снабжения.
По прошествии нескольких недель численность личного состава лагеря сокращается до группы примерно в двадцать человек. Да, это немного, но люди поддерживают нас, и мы полны решимости. Начиная с марта 2019 года, некоторые из нас каждую среду посещают собрания в Сент-Авольде, также формируется ядро из местных Желтых жилетов. Бриджит, Тьерри, Кэти, Пол, Паскаль и Паскалин – одни из самых усердных.
В конце февраля 2019 года власти выпустили приказ о ликвидации стационарных лагерей ЖЖ. Уже на следующий день силы безопасности готовились к сносу всех наших объектов, а затем объявили «пятачок» запрещенным местом для любых собраний. Мы решили собрать как можно больше людей и встретиться в последний раз вокруг костра, который всё это время горел в центре лагеря. Огонь как будто понял, что видит своих друзей в последний раз, и пламя взметнулось выше, чем обычно. Ветер разносил искры, и они легко достигли большого холста, растянутого между палатками. Ветер дул всё сильнее, пламя охватило весь лагерь. Несомненно, огонь хотел избавить нас от бессмысленного спектакля со стороны FDO (сил безопасности). На следующее утро мы пошли на развязку, чтобы демонтировать металлическую конструкцию штабной палатки и расчистить площадку – ведь мы цивилизованные люди, вопреки тому, что думают журналисты «Сливной бачок-ТВ».
Когда кажется, что все кончено, и остается только разойтись по домам, как будто ничего и не было, удерживают две вещи, которые мы обрели и которые не собираемся отдавать за красивые глаза префекта: братство и солидарность.
Мы думали об этом несколько дней, искали решение и наконец нашли его в середине апреля 2019 года. Наша новая штаб-квартира будет построена рядом с кольцевой развязкой Родаспиц, расположенной на въезде в город. Это также весьма важная стратегическая точка, поскольку только через неё можно выехать из города на Страсбургское шоссе.
Новая команда строителей, состоящая из Родольфа, Поля и Паскаля, создает наш новый лагерь между развязкой и паркингом «Super U». Он будет меньше, потому что количество активистов значительно сократилось. Но мы не унываем, «тётя Суп» все еще с нами! Конечно, обстановка уже не та. Лишь несколько человек дежурят по очереди и держат стенд c призывом подписать петицию против приватизации парижского аэропорта.
Каждое утро мы расставляем одиннадцать крестов, одетых в жёлтые жилеты, изображающие наших ушедших товарищей.
Бриджит, Кэти, Поль и Тьерри продолжают посещать собрания в Сент-Авольде каждую среду. Мы все еще собираемся в пять или шесть вечера, чтобы провести общее собрание на «Пятачке».
Мы надеемся, что в первую годовщину ЖЖ люди вернутся, чтобы поделится воспоминаниями, возможно, некоторые вновь будут приходить на «Пятачок»... Но нет, этого не происходит. Конечно, мы разочарованы безразличием наших бывших сестер и братьев по борьбе.
<...>
В Форбаке более 2000 человек захватили сразу две развязки. Первая группа последовала призыву Флориана Филиппо (да, того самого руководителя избирательной кампании Мари Ле Пен в 2012 году и местного лидера Национального фронта, а затем организации «Патриот». Ее члены были на всех «пятачках» – особенно в Форбаке, земле, которую Филиппо безуспешно пытался завоевать на выборах в течение многих лет). Это развязка у отеля «Меркурий», у выезда на шоссе. Другая группа занимает круговую развязку у заправки «Кора». В первый день город был заблокирован. Но затем, как и везде, число людей уменьшилось.
Очень быстро группа сократилась примерно до пятнадцати человек, включая Сильвию, – стопроцентную ЖЖ, и Папи, бывшего профсоюзника лет 80-ти. Через несколько дней Сильвия перешла в Кору. Однако верующие в Меркурия продолжали занимать площадку. Они перекрывали дорогу каждую субботу с 9 до 17 ещё на протяжении года. Это всё, что они делали, но в этом были очень настойчивы.
На кольцевой развязке «Кора» как лейтмотив звучит правило: «Мы не занимаемся политикой». Для нас «Пятачок» – это скорее место для праздников, встреч, проявления солидарности... ну и, конечно, споров. Филиппо пытался внедриться к нам, но без особого успеха. Он даже приходил однажды утром, подарил компрессор... В конечном итоге осталось так, как и было заведено , – «мы не занимаемся политикой».
Этот «Пятачок» в Форбаке известен тем, что он постоянно возрождается из пепла. Причём в прямом и переносном смысле. Наша «избушка» была разрушена, разобрана или сожжена по меньшей мере пять раз. Каждый раз она восстанавливалась. Причем, в рекордно короткие сроки. Кроме того, наша штаб-квартира довольно большая и имеет все удобства: отопление, электричество, длинный стол. Здесь есть всё необходимое, чтобы проводить долгие часы за обсуждениями и спорами... а иногда можно и выпить (исключительно для поддержания боевого духа!)... Не будучи «официальными представителями», некоторые активисты проявили себя как интересные спикеры и координаторы групп по направлениям. Один из них – Кристоф, он организовывал самые первые встречи. Сильвия и Квентин также очень активны, к тому же хорошие ораторы.
Франсуа, который участвовал в акциях в разных местах, предложил наиболее активным товарищам посещать еженедельные собрания в Сент-Авольде, чтобы сблизить обе группы. Никогда в ходе своего долгого существования («избушка» все еще стоит) «Пятачок» не имел «официального представителя» и не формировал каких- либо структур для управления движением. Чтобы заблокировать спорное решение, порой достаточно было кому-либо из участников общего собрания крикнуть «Харо», что приблизительно можно перевести как «долой!».
После утренней демонстрации в Саргемине – первая большая демонстрация Желтых жилетов в Форбаке. В полдень в город съехались активисты со всего региона. Более 1000 человек прошли через город с песнями и лозунгами. Были небольшие столкновения с FDO (силами правопорядка) у офиса Кристофа Аренда, депутата Национального собрания от партии Макрона. Когда дошли до мэрии, демонстранты окружили флагшток с флагом ЕС. Один из них снимает флаг и заменяет его своим желтым жилетом. Этот жест вызывает овации. После этого символ протеста – желтый жилет – демонстранты забирают с собой. Этим вечером Филиппо заявил по ТВ: «Я горжусь своими ЖЖ в Форбаке!».
На следующее утро лагерь ЖЖ был снесен по приказу префекта.
Мы были в ярости. Всеми владела только одна мысль – «восстановить всё как можно скорее!» И мы сделали это всего за несколько дней. Мы устанавливаем более тесные связи с группой из Сент-Авольда и планируем совместные акции.
Филиппо продолжает наседать. Он приглашает ЖЖ на ужин в ресторане.
На собрании в штабе мы приняли решение: на встречу могут пойти все желающие, но идти нужно «по гражданке», без Желтых жилетов.
Мы как можем сопротивляемся попыткам оседлать движение! Три человека, однако, дали слабину и направились в ресторан в желтых жилетах, что позволило этому политикану выдать по ТВ картинку со «своими» Желтыми жилетами Форбака.
<...>
Вторая большая демонстрация в Форбаке. Эпичный поход туда и обратно от развязки до границы с Германией. Колонна растянулась на 7 километров. Эта демонстрация была наиболее жесткой в чисто физическом плане. Некоторые демонстранты сходили с дистанции, но большая часть шла до конца, с традиционной остановкой и перегруппировкой у здания мэрии. Воспроизводился тот же сценарий:
Мы сняли флаг ЕС, только в этот раз для того, чтобы его сжечь.
Под завершение, чтобы демонстрация не казалась слишком мирной, мы разожгли костёр посреди улицы. Решили немного подразнить стражей порядка, но в этот день их почему-то нигде не было видно.
Отношения с товарищами из Сент-Авольда остаются напряженными в течение нескольких месяцев. Разница в подходах к внутренней организации, подготовке акций, политическое (или неполитическое) позиционирование, всё это дает о себе знать. Сильвия и Квентин продолжают посещать их собрания, но, посоветовавшись между собой, мы в итоге решили разойтись и существовать автономно.
Впрочем, у нас есть повод для гордости! Штаб в Форбаке, через полтора года, после четырех пожаров, остается одним из немногих во Франции «пятачков», который продолжает стоять прямо посреди развязки.
<...>
С 17 ноября 2018 года мы регулярно проводим акции протеста. Разбираем дорожные ограждения, блокируем движение, оказывая поддержку другим группам каждую субботу во всех крупных городах Лотарингии. Мы регулярно арендуем несколько автобусов и ездим в Париж для участия в крупных общенациональных акциях.
У нас были взлеты и падения. Но мы все еще здесь. Мы защищали наш штаб до конца мая 2020 года, до тех пор, пока его окончательно не захватила полиция. Но мы все еще на «пятачке».
За это время эпидемия короны доказала нашу правоту. Всё с чем мы боролись, все наши лозунги и требования были подтверждены самой жизнью.
Вопиющее социальное неравенство, нищета, социальная изоляция, авторитаризм власти, сокращение бюджетных выплат и недостаточное финансирование системы здравоохранения – всё это теперь очевидно для всех.
Мы надеемся, что теперь к нашей борьбе присоединятся и другие. И мы снова говорим: «Не позволим!»
<...>
Я был шахтером, затем работал в энергетике, потом вышел на пенсию и вел довольно мирную жизнь с женой Мари-Рейн и тремя нашими детьми. 17 ноября, услышав призыв выходить на «пятачки» по всем городам Франции, я сел в машину и поехал посмотреть, что происходит в нашем городке. Прибыв к ближайшему «пятачку» (около магазина Lidl в Вальмонте), я обнаружил там группу людей в желтых жилетах, они перекрыли дорогу. Я оставил машину на парковке магазина, надел жилет и присоединился к группе. Какая-то женщина стояла посреди развязки и с помощью свистка отдавала команды открыть или закрыть движение. Мне этот порядок показался слишком авторитарным и каким-то военным, что ли. После нескольких часов стояния на «пятачке» я вернулся домой, в полной уверенности, что все это закончится через несколько дней… На «пятачке» я встретил Жерара, он рассказал мне, что происходит в соседнем городке Сент-Авольд, предложил съездить и посмотреть, как протестуют там. Мне стало интересно, и я согласился.
В среду 21 ноября мы впервые выехали в Сент-Авольд. Вспоминаю свой разговор с женой: «Мари-Рейне, я собираюсь взглянуть на митинг в Сент-Авольде, вдруг там всё не так уныло, как у нас».
И там действительно оказалось гораздо круче! Огромная толпа, все в желтых жилетах! Я подходил к участникам митинга, общался с людьми, чтобы понять, с кем имею дело. Очень быстро понял, что на «пятачке» собрались люди из всех слоев общества. Здесь были представители среднего класса, пенсионеры, матери-одиночки, и много кто ещё. После общения с ними стало ясно, что все они живут от зарплаты до зарплаты и к концу месяца с трудом сводят концы с концами.
Меня, как и шестерых моих братьев и сестер, родители воспитали так, я не смогу стоять в стороне и смотреть на то, что происходит с нашей страной.
<...>
Вот наконец настал великий день! Я рано проснулся, настроение боевое. Уверен, что люди выйдут! Придет много людей!!!
Дождя нет, уже хорошо. Я беру мотоцикл – если пробки, буду более мобильным и смогу добраться до места акции. Так, а куда я еду?
Есть два места недалеко от меня: одно в Форбаке, другое в Сент-Авольде. Итак, я еду в ближайшее место, в Форбак, туда примерно 5 минут езды. Я останавливаюсь на светофоре и наблюдаю за происходящим. Картина не очень веселая, людей мало. Хотя сейчас всего 8:05, наверное, попозже подтянутся. Я разворачиваю мотоцикл и еду в Сент-Авольд. Еще 10 минут езды. Въезжаю в город и сразу замечаю, что движение почти остановилось. На подъезде к центру меня ждал сюрприз! Плотная группа людей в желтых жилетах двигалась по центру города. Это производит впечатление, я улыбаюсь! Я пытаюсь сосчитать людей – 500-800 человек, возможно, 1000. Дорога уже перекрыта, движение остановлено. И это только 8:20 утра!
Наконец-то я среди единомышленников. Передо мной целая площадь в желтых жилетах, я вижу много машин с желтыми жилетами за стеклом. Людей много, но все же недостаточно – чтобы добиться успеха, нужно еще больше. Паркую мотоцикл рядом с «пятачком» и продолжаю следить за ситуацией. Иду сквозь толпу, встречаю приятелей, таких же как я, бывших шахтеров на пенсии. Вспоминаю, как мы рука об руку боролись за социальные гарантии при закрытии шахт.
Вдруг кто-то окликнул меня: «А, привет, и ты здесь!» – это мой сосед, тоже шахтер. Приятный сюрприз. Я вижу, что люди постоянно передвигаются по площади. Они следуют совету, который широко разошелся по СМИ:
чтобы не получить предупреждение от полиции за несанкционированный митинг, нужно все время перемещаться.
Некоторые демонстративно игнорируют полицию и стоят на месте в дальнем углу площади. Жандармы с тревогой наблюдают за толпой, которая становится всё более плотной. Люди стоят близко друг к другу, по моим ощущениям их уже 2500-3000 человек.
В 9:30 маршрут движения изменился, мы вышли на развязку, и ни одна машина не смогла сдвинуться с места. Водители, которые стояли в пробке, размещали желтые жилеты на ветровых стеклах. Они как будто извинялись перед нами за то, что не могут присоединиться.
Вдруг из толпы кто-то выкрикнул: «Давайте лучше перекроем платную магистраль!»
Этот призыв очень быстро воплотился в реальность. «На платную! На платную!» – начали скандировать люди. Я вспомнил, что, проезжая на мотоцикле, видел выезд на платную дорогу примерно в 4 километрах отсюда. То есть туда-обратно это будет 8 км. Ого! Пожалуй, я возьму свой мотоцикл, день будет долгим, нужно беречь силы. Когда я в желтом жилете медленно перемещался на мотоцикле среди людей, то чувствовал себя рыцарем, отправляющимся в крестовый поход. Я припарковал своего железного коня у выезда на шоссе и стал ждать подхода пешего войска. Не все из них дойдут до конца, но это не страшно. В большом походе всегда так.
Перекрывать решили немного дальше от перекрестка, у развилки на город Карлинг. Я решил быстро проехать вперед – посмотреть, нет ли там полиции. Перетаскиваю мотоцикл через ограждение, дорожный полицейский в панике спрашивает меня: «Эй! Что ты делаешь?» Я оборачиваюсь в сторону большой желтой реки за спиной и говорю: «Еду на место встречи с друзьями». И замечаю, что туда же едут его коллеги.
Примерно 500 Желтых жилетов дошли до трассы. Процессия по дороге разделилась, и основная масса пошла к мэрии. Мои знакомые, Роберт и его жена, которые живут неподалеку, пошли в основной группе, нужно будет расспросить у них, как там развивались события.
Те, кто пошел перекрывать платную дорогу, достигли шлагбаума и немедленно заблокировали движение. В обоих направлениях шоссе образуется гигантская пробка. Я оказался на той стороне дороги, которая ведет к столице департамента городу Мец. Мне не очень нравится эта ситуация. Сомневаюсь, правильный ли выбор. Я забрался на ограждение, чтобы оценить обстановку. На лобовых стеклах машин много желтых жилетов. Некоторые люди, вероятно, думают, что лучше разместить их там, как бы чего не вышло. Я разговариваю с людьми, которые застряли в пробке.
Первоначальные ощущения не подвели меня. Есть люди, которые едут на работу, есть люди с детьми, есть беременная женщина в панике, есть мужчина, который открывает окно и говорит: «Месье, я должен сесть в самолет. Если я пропущу его, будет беда». Я понял, что нужно поговорить с группой, которая блокирует пункт пропуска.
«Ребята, давайте откроем хотя бы одну полосу для машин? Смысл ведь не в том, чтобы всех разозлить. Наша задача привлечь этих людей на свою сторону. Давайте начнем пропускать машины бесплатно?»
Поначалу мое предложение не нашло понимания. Но постепенно все больше людей становится на мою сторону. Наконец разум берет верх, и мое предложение принимается.
В ходе дискуссии меня чуть не побили несколько возбужденных людей во главе с одним психом. Но в итоге я остался доволен тем, что моя тактика была принята большинством. Мы полностью блокировали проезд грузовиков, а легковые машины пропускали бесплатно. Через час пробка из грузовиков растянулась на несколько километров. Дальнобойщики гораздо спокойнее реагируют на наши действия, и большинство из них на нашей стороне. В какой-то момент ситуация обостряется. Один из Желтых жилетов вновь блокирует проезд легковушек, и нам стоит большого труда разубедить его. Автомобилисты благодарят нас, ведь мы помогаем им сэкономить €4,60. [Плата за проезд через Сент-Авольд, одна из самых высоких во Франции].
<...>
17 ноября 2018 года. Меня зовут Сирилл, я из Лонгви. Мне 44 года, почти 20 лет я работаю на небольшом производстве на востоке департамента Мозель. Моей жене Стефани только что исполнилось 40 лет, она безработная. У нас трое детей – 9, 15 и 17 лет. И, как у многих других, наша жизнь из года в год все хуже и хуже. Несмотря на хорошие условия труда и регулярную зарплату, в конце месяца всё труднее сводить концы с концами. Мы постепенно вычеркнули из нашей жизни отгулы, праздники, походы в рестораны, кино, мы больше не дарим друг другу подарки.
А что происходит с другими людьми, у которых доходы еще меньше, чем у нас? Нам трудно это себе представить.
Мы с женой планировали провести 17 ноября на встрече с друзьями, которые продают косметику и разные бытовые мелочи. Но около полудня позвонила наша подруга Валери и сказала, что встреча под угрозой, потому что «дороги заблокированы».
Стало понятно, что весь Сент-Авольд стоит в одной гигантской пробке. Валери так же сообщила, что её муж Кристоф ушел на демонстрацию и вынужден был там остаться, потому что все дороги перекрыты. Кристоф работал менеджером в небольшой фирме с пятью сотрудниками в течение двадцати лет, сейчас ему 53.
После звонка Стефани мы спокойно остались дома. Наступило время обеда.
Примерно в час дня мы пообедали, и я полез в интернет: разобраться, что же все-таки происходит у нас в регионе и в стране.
В Фейсбуке я нашел видео, на котором мужик лет 50-ти обращался к пользователям интернета. Он обращался напрямую к тем, кто сейчас сидит на диване и смотрит новости. Оратор призывал присоединиться к протестам, выходить на развязки, чтобы блокировать движение. Он говорил о росте цен на топливо и что дальше терпеть уже нет сил. И тут я понял, это же он ко мне обращается, этот парень на диване и в тапочках – это я! Ещё я понял, что он абсолютно прав!
Я решил позвонить своему другу Кристофу, чтобы узнать, что происходит. Он закричал в трубку: «Сирилл, тут огромная толпа в желтых жилетах, ты должен немедленно прийти, происходит что-то безумное, я такого раньше никогда не видел!»
И тогда у нас со Стефани что-то щелкнуло в голове. Если в жизни надо совершить поступок, то этот момент настал!
Мы взяли в машине два желтых жилета и пошли к супермаркету Кора в Сент-Авольде. На самом деле это была граница между Сент-Авольдом и Лонгви-ле-Сент-Авольдом, управляемая с одной стороны национальной полицией, а с другой– жандармерией.
Прибыв на место, мы не могли поверить своим глазам. Какое удивительное единение совершенно разных людей. Люди всех возрастов, всех социальных и профессиональных слоев, женщины, мужчины, подростки, все пришли сюда, чтобы выразить всеобщее недовольство! Наглухо закрытый котел кипел годами. Хотя поводом послужило повышение акциза на бензин, это стало той самой соломинкой, которая переломила хребет верблюду.
<...>
Очень быстро я оказался вовлечен в своеобразную войну образов. Один образ Желтых жилетов можно было увидеть по телевизору, но он очень сильно отличался от реальности. Потому я решил сам снимать наши митинги и транслировать их в социальные сети, прежде всего на Facebook и Youtube. Я хотел создать другой, правдивый образ. Я делал это для моего сына и для Стефани, я хотел показать страдания людей и их борьбу.
Я побывал на митингах в Меце, Эпинале, Нанси, Бар-ле-дюке, Лонгви, Париже, Страсбурге, Форбаке, Сент-Авольде и во многих других местах!
В течение нескольких месяцев нас травили слезоточивым газом, глушили светошумовыми гранатами, обстреливали резиновыми пулями и прочим.
Всё это финансировалось из наших налогов, всё это делали те, кто должен защищать Республику. Но они защищали финансовую олигархию, власть которой становится всё сильнее.
В конце 2018 года на наших мероприятиях стали появляться другие СМИ. Это были по-настоящему свободные медиа. Журналисты-волонтеры из числа Желтых жилетов просили поделиться нашими материалами. Я с удовольствием сделал это. Я горжусь тем, что участвовал в той трудной, но необходимой борьбе с дезинформацией, которая свалилась на движение Желтых жилетов.
Кроме потоков лжи, на нас обрушились репрессии со стороны государства. Я не думал, что когда-либо увижу такое отсутствие здравого смысла со стороны наших полицейских или жандармов! Что случилось с их совестью и достоинством? Разве они не должны быть там именно для того, чтобы защищать наши конституционные права и нашу Республику?
Прошло полтора года, а я всё такой же. Я всё еще работаю на небольшом предприятии в Восточном Мозеле, правда мне уже 46. Моей жене 42, и она всё еще безработная. Наш уровень жизни продолжает падать, к концу месяца денег почти не остается. С ужасом думаем о тех, кто живет еще хуже нас. Вот почему мы Желтые жилеты, отныне и навсегда.
Карин Клеман
https://zanovo.media/prava-narodov/zheltye-zhilety - цинк
Стоит отметить, что Клеман с 2019-го года не въездная в Россию https://iarex.ru/news/72902.html
Комментариев нет:
Отправить комментарий