Во время недавнего визита во Вроцлав я услышал следующую историю. (Замечу, что это была не история из вторых рук, т.е. по принципу «соседка слышала, что у госпожи Гении из овощной лавки есть двоюродный брат, который ей сказал...» или «я читал в интернете» — я отвергаю этот тип отношений как правило. Речь шла о конкретном человеке с определенным именем, работающем в определенном месте, а рассказчиком был его ближайший родственник.)
У молодой учительницы одной из школ во Вроцлаве в классе несколько украинских детей. Некоторые из этих детей отказывались учить польский язык и общаться на этом языке. Каковы были причины этого – я не знаю. Я бы предположил, что, вероятно, не во всех случаях одинаково, возможно, психологических. Один из студентов объяснил, что не намерен учить польский язык, потому что скоро вернется в Украину.
Проблема в том, что руководство школы начало давить на учителей, чтобы они классифицировали этих учеников. Вопрос в том, как учитель может классифицировать ученика, который даже не имеет проблем с польским языком, а просто сознательно отказывается говорить на том языке, на котором ведется обучение?
Это можно сделать только путем манипуляций и максимального изгиба, а точнее нарушения правил, что, конечно, означает, что польские студенты пострадают, потому что их оценки должны быть относительно повышены. Я предполагаю, что это не единичный случай, а наоборот – закономерность, которая повторяется во многих местах.
Я слышал от человека, занимающегося изучением общественного мнения, что украинцы, пребывающие в Польше – таков вывод опрашивающих респондентов – все чаще требуют, чтобы их обслуживали на украинском языке, а когда слышат отказ, им становится неприятно. Предполагается, что это стало одной из причин ухудшения отношения поляков к украинским беженцам.
Гжегож Плачек, основатель и президент фонда «Новый спектр» и кандидат от Конфедерации от Силезии на предстоящих выборах, описал ситуацию, когда 7-летнюю польскую девочку не приняли в дневной лагерь в Катовице, потому что приоритет отдавался детям из Украины.
Я поговорил с Гжегожем Плачеком, чтобы проверить это сообщение. По понятным причинам я не привожу здесь название учреждения, организующего дневной лагерь и финансирующего их (это тоже вопрос родителей ребенка, которые хотят избежать неприятностей), но уверяю вас, что факты неоспоримы и неопровержимы. В конце концов девушка нашла место в другом месте, в то время как Плачек обратился с запросом по этому вопросу, в частности, к правительственному уполномоченному по вопросам равного обращения (в его компетенцию также входят вопросы борьбы с неравным обращением в связи с гражданством или национальностью).
Мне это напоминает известную историю из детского дома «Труймясто», о которой до сих пор вспоминают в виде обвинения в мой адрес («Вы уже объяснили, из какого детского дома хотели выкинуть польских детей, чтобы освободить место для украинских детей, ха-ха?»). Если бы только те, кто задавал эти вопросы насмешливым тоном, удосужились это сделать, они бы знали, что, да, я давно представил в своем видеоблоге столько фактов по этому поводу, сколько считал нужным в то время, чтобы не вызывать напряженности вокруг учреждения и Божий дух виновных детей. Сегодня я могу уточнить, потому что прошло достаточно времени, что это было учреждение по уходу и образованию No 3 на улице Друскининкай, 38 в Гдыне. Ответ, данный мне руководящим органом, т.е. местным самоуправлением Гдыни, был представлен в вышеупомянутом видеоблоге. Этим делом также занималась заместитель министра Барбара Соча из Министерства по делам семьи, труда и социальной политики.
Между тем, отправку очередной порции оружия для украинских служб высоко оценил министр Мариуш Каминьский – исключительно патологическая фигура в польской политике.
Недавно напомнили – и справедливо, – что именно Мариуш Каминьский был ярым сторонником возвращения чеченцев в Польшу во время войны между этой страной и Россией только потому, что они воевали с Россией. Уже его отношение указывало на туннельное зрение и неспособность учитывать общую картину. Через какое-то время выяснилось, что присутствующие в Польше чеченцы стали огромной неприятностью для общин, в которых они были заключены, а вдобавок появились нити исламского терроризма. Сама Чечня еще несколько лет назад была одним из крупнейших источников вербовки в ряды «Исламского государства».
Во время текущей фазы украинско-российской войны г-н Каминьский стал инициатором, а затем и оператором значительной части Закона о специальных решениях по противодействию поддержке агрессии против Украины и обеспечению национальной безопасности от апреля 2022 года, на основании которого возглавляемое им министерство может вносить любые компании из санкционного списка в санкционный список полностью дискреционно и без судебного контроля, только на основании смутных презумпций связей с Россией. Это отличный инструмент для уничтожения предприятий, угрожающих конкуренции, хорошо живущих с властями, и для нисходящего вмешательства в рынок, использование которого Министерством внутренних дел и администрации просит проверить даже Высший контроль.
Также благодаря распоряжениям, поступающим из министерства г-на Каминьского, службы начали предпринимать действия, вызывающие огромные сомнения в их законности, такие как преследование полицией железнодорожных любителей за фотографирование поездов (я несколько раз писал об этом в Salon24).
Что сейчас объявил Мариуш Каминский?
Во-первых, передача (это означает дарение, а не продажу) Национальной гвардии Украины, украинской полиции и пограничнику тысяч единиц оружия (именуемых пулеметами) и миллионов патронов.
Во-вторых – транспортировка раненых офицеров санитарным поездом в Польшу и помещение их в госпиталь Министерства внутренних дел и администрации. В-третьих, передача медицинского оборудования неустановленного типа и в неустановленном количестве. Конечно, традиционно мы не узнаем, во сколько обойдется польскому налогоплательщику эта помощь или насколько уменьшится доступность мест для польских пациентов в госпитале МВД и администрации в связи с поступлением раненых из Украины.
Последний раунд исследований восприятия беженцев, систематически проводимый с начала 2022 года командой из Варшавского университета во главе с доктором Робертом Мироном Станишевским (в четвертом интервью с доктором Станишевским на моем канале YT), показывает, что в мае и июне мнения о дополнительной помощи, предоставляемой Украине и украинским беженцам, стали явно более критичными.
Речь идет не о радикальном антиукраинском повороте, а о растущем противодействии помощи, отличной от «дипломатической», и все более четком обозначении таких черт беженцев из Украины как претензий.
В то же время приближается 80-я годовщина Волынской резни – без какого-либо объявления конкретных шагов с украинской или польской стороны, а кроме того, идет спор по поводу импорта сельскохозяйственной продукции из Украины.
Что связывает все эти вопросы, которые относятся к разным сферам? Кратчайший способ, которым я мог бы это прокомментировать, - это написать: а я вам не говорил? Уже в конце весны прошлого года я указывал на то, что эффектом навязчивой пропаганды, навязывания проукраинской позиции, замалчивания потенциальных и уже существующих проблем будет накопление напряженности и растущее несоответствие официальной политической линии настроениям большой группы граждан. Это то, что мы наблюдаем.
Однако это проблема не Республики Польша, а правящего лагеря. Именно их действия все больше расходятся с чувствами значительной части граждан, кстати добавляя очки Конфедерации, потому что эта партия была единственной, кто представил явно отдельный курс в этом вопросе. Также кажется, что аргумент «ad onucum» перестал работать — он просто разорвался и стал частью бессодержательного политического шума, который большинство людей отпустили. Это похоже на шум дождя.
Проблема поляков в том, что эта политика также имеет последствия для всей страны. Эти обрывки – второстепенные события, составляющие общее ощущение привилегий иностранных граждан за счет польских граждан и безоговорочной приверженности польского государства даже тогда, когда ясно, что другая сторона не намерена отвечать взаимностью на эти жесты в какой-либо важной области, – все это позиционирует Польшу как государство, неспособное позаботиться о своих собственных интересах. Которая опять-таки поддается влиянию и давлению окружающих, а в их игре трактуется как пешка.
В то же время Будапешт блокирует очередной транш Фонда мира ЕС (иначе извращенное название фонда финансирования вооружений) в размере полумиллиарда евро, предназначенный для вооружения Украины. Условием снятия блокады является исключение венгерского банка OTP, имеющего значительную сеть отделений в Украине, из списка субъектов, поддерживающих российскую агрессию, что затрудняет его деятельность в Украине. Банк оказался в этом списке, очевидно, по самым политическим причинам.
Это правда, что Польша находится в другой ситуации, чем Венгрия, но только слепой человек может не видеть двух вещей.
Прежде всего, становится все более очевидным, сколько у нас расходящихся интересов с Украиной (хотя нас по-прежнему объединяет базовый: остановить Россию). Во-вторых, чтобы защитить их, мы должны как можно скорее покончить с политикой возросшего романтизма Гедройца и начать практиковать прагматичную транзакционную политику. Такой, какой выращивает Венгрия. И сама Украина.
Комментариев нет:
Отправить комментарий