Местные выборы везде рассматриваются не только (порой даже и не сколько) как решение вопроса, кто будет управлять регионом / землёй /муниципией, но и как социологический зондаж для грядущих выборов высшего порядка — парламентских или президентских (в зависимости от устройства данной страны)
Не стала исключением и Франция, где в два тура — 20 и 27 июня — прошли выборы на уровне регионов и департаментов. Причём, в отличие от многих стран, где местные выборы проходят в разные сроки (в Баварии — в одни, в Гессене — в другие), централизованные французы выбирают одновременно — с южных гор до северных морей.
Впрочем, зондаж хотя и есть, но весьма относительный. Разные правила выборов, разный предмет выборов, разные полномочия и задачи избираемых структур. Некоторая экстраполяция возможна, но только некоторая. Но всё равно интересно.
Первое, что бросается в глаза, — феноменально низкая явка, около 34%. В истории Пятой республики (а история уже насчитывает 60 с лишним лет) такого ещё не было. Конечно, и у нас местная явка хромает, но вроде бы у французского избирателя более богатые возможности для самовыражения и волеизъявления — результат же один и тот же.
Хотя, конечно, тут надо учесть заразу, ломающую все планы и расчёты. Кстати, первоначально выборы предполагалось провести в январе, когда зараза бушевала сильнее, и можно представить, себе, какой феноменально низкой была бы явка тогда. Спустя полгода всё-таки лучше, но ненамного.
Но самое интересное (это насчёт экстраполяции): плачевные результаты двух партий-фаворитов, схлестнувшихся на президентских выборах 2017 года. Французская лоялистская пресса (следовательно, очень нелояльная к националистам Марин Ле Пен) в основном отмечает, что её партия потеряла в народной любви и нигде не победила. Что верно: потеряла, хотя и не катастрофически.
Меньше рассуждают о том, что партия Макрона «Вперёд, Республика!» сильно продвинулась, но не вперёд, а назад. В среднем по спискам она взяла порядка 10% — меньше, чем у Ле Пен. Тогда как голлисты и социалисты, которых Макрон разгромил в 2017 году наголову, лишив их статуса системообразующих партий, в котором они пребывали полвека с лишним, сумели преодолеть катастрофу 2017 года и теснят партию Макрона в хвост и в гриву.
Отчасти это напоминает (хотя такое сравнение крайне непочётно и для Макрона, и для Франции) историю величия и падения украинской партии «Слуга народа». Собранная для Зеленского в 2019 году с бору по сосенке, она сумела стать крупнейшей партией в украинской Раде, разметав остальных. Сейчас и сам слуга народа, т. е. лично В.А. Зеленский, и партия его имени переживают самые печальные времена. Разница только в том, что стахановец Зеленский добился такого результата за два года, а медлительному Макрону понадобилось четыре.
Возрождение же французских недобитков, т. е. голлистов и социалистов, объясняется, скорее всего, тем, что и для тех и для других катастрофа 2017 года носила верхушечный характер. Социалистов сгубило президентство Олланда (2012—2017) — такое чудо в перьях любую партию сгубит. Голлистскую верхушку сознательно и хладнокровно отстреляли, убрав переспективных кандидатов на пост президента.
Всё было бы хорошо, если бы Макрон на этом не остановился, принявшись корчевать партийные корни в регионах. Но то ли благородство помешало, то ли средств для эффективного корчевания не было.+
И получилось примерно как в повести из времён Иоанна Васильевича: «Оттого, сир, не избыть вам социалистов с голлистами, что вы рубите сучья да ветви, а ствол-то самый и с корнем стоит здоровёхонек!»
Чтобы выиграть второй срок в Елисейском дворце (чего Макрон, кажется, желает), ему надо по второму разу разобраться с возродившимися после погрома системообразующими партиями. Удастся ли ему сделать это и не оказаться французским Зеленским — Бог весть. Хотя оба жидята...
Максим Соколов, RT
Комментариев нет:
Отправить комментарий