Журналисты влиятельного и информированного издания Foreign Policy вскрыли любопытный конфликт между Пентагоном и конгрессом США. Официально это противостояние отрицают обе стороны, грызня идет только в кулуарах. Однако журнал разговорил высокопоставленных военных и ряд законодателей. На условиях анонимности они рассказали много интересного.
Оказывается, генерал Марк Милли, председатель Объединенного комитета начальников штабов, недоволен тем, что конгресс засылает на Украину слишком много вооружений. Генерал решил податься в миротворцы? Да ладно. Просто Марк Милли боится, что таким темпом американцы потратят свою главную заначку, предназначенную для выполнения оперативных планов (OPLAN) Минобороны США.
«Есть ли у вас план, генерал? — У меня есть целый OPLAN!» Оперативные планы Пентагона предполагают военную агрессию практически во всех точках планеты. Один из них посвящен полномасштабной войне НАТО (читай — американской армии) против России. Под него есть конкретные нормативы хранения техники, ракет, боеприпасов. Но сейчас склады пустеют, а Минобороны не успевает пополнять запасы.
Конгрессмены, в свою очередь, не понимают, зачем запасаться на случай большой официальной войны с Россией, если сейчас все то же самое делает Украина. В порыве воодушевления они готовы опустошить все склады.
«Да ему уже десять лет, этому оперативному плану (войны с Россией), — ворчит источник Foreign Policy в конгрессе. — Почти никогда у нас целиком эти нормативы по запасам на складах не выполнялись, и всем было наплевать».
В Пентагоне тем временем считают, что Украина расходует присылаемые боеприпасы слишком быстро и это сулит огромные проблемы ВСУ зимой. «Нас тревожит слишком быстрый расход боеприпасов (на Украине), — рассказывает бывший заместитель помощника министра обороны США по России и НАТО Джим Таунсенд. — Нам станет еще труднее обеспечивать их (украинцев), если они будут думать, что у нас полным-полна коробочка боеприпасов. Это совсем не так».
Теперь, как признает Foreign Policy, и Украина жалуется на нехватку вооружений и боеприпасов. И Марк Милли жалуется на то же самое. Что уж говорить про европейских союзников по НАТО — они мамой клянутся, что вообще уже все раздали. У партнеров налицо дефицит боеприпасов и вооружений.
Между тем никаких успехов на поле боя укровойска не показывают. Все нечеловеческое количество ракет, снарядов и других боеприпасов летит в белый свет как в копеечку. Сто тысяч несчастных хлопцев угрохали — и все ради чего? Чтобы потерять огромные территории с миллионами жителей? Ну такой себе результат.
Конгрессмены — по большей части — не понимают, к чему это ведет. Генерал же Марк Милли, как человек военный, видит, что Украина не справляется. Сколько ни вливай туда бабла, сколько ни отгружай вооружений, ВСУ не могут выполнить боевые задачи, которые ставит перед ними Вашингтон. А значит, оперативный план по войне НАТО против России становится не старым козырем, который Милли каждый год выкладывал на стол, добиваясь от конгресса увеличения расходов на «оборонку», а совершенно реальным планом совершенно реальной большой войны.
Именно поэтому официальные лица в Пентагоне всячески открещиваются от этой темы — пока они не готовы играть в открытую, пока НАТО и США, по версии Вашингтона, с Россией не воюют. Но в кулуарах, как мы видим, тема масштабного противостояния с нашей страной прорабатывается очень активно. Под нее выбиваются деньги — только что принятый оборонный бюджет США составляет почти 860 миллиардов долларов, и большая часть посвящена как раз «сдерживанию России».
Под нее запускаются новые производства в ВПК. Минобороны США наращивает производство артиллерийских боеприпасов 155-миллиметрового калибра. К весне вместо текущих 14 000 снарядов в месяц должны изготавливать 20 000, а к 2025 году (зацените горизонт планирования) — уже 40 000 штук.
Только что с помпой презентовали новейший стратегический бомбардировщик B-21 Raider. К 2027 году таких «птичек», способных доставлять ядерные бомбы на другой конец планеты, должно быть построено не меньше 149.
Одновременно мобилизуется и перестраивается на военные рельсы экономика США. Незадолго до принятия оборонного бюджета сенат США дал Пентагону полномочия военного времени для осуществления закупок.
Тем временем в Европу перебрасываются все новые соединения американской армии, туда же осуществляются масштабные поставки вооружений и техники. Открыто обсуждается идея послать на Украину представителей армии США — официально военные советники должны будут обучать укровойска обращению с ценной импортной техникой, а по сути, вероятно, приглядывать за тем, чтобы она не разворовывалась в промышленных масштабах.
Впрочем, американские военные давно и вовсю воюют на Украине — просто пока это делается неофициально, это типа были солдаты удачи с Техасщины и Оклахомщины. И вся откровенная эскалация конфликта, неумолимо ведущая к большой войне, идет под аккомпанемент убаюкивающих речей о том, что Вашингтон хочет избежать открытого противостояния с Москвой. Честно говоря, в это просто невозможно поверить. Фиговый листок под названием «Украина», который должен был прикрывать планы Вашингтона по войне с Россией, давным-давно сполз и потерялся.
Интересно, конечно, что конкретно там прописано в оперативном плане Марка Милли по войне НАТО против России. Однако такой информацией Пентагон ни с кем не делится. Журнал Foreign Policy упоминает только один из возможных сценариев внутри этого плана, согласно которому НАТО может начать боевые действия против России в Сувалкском коридоре — стокилометровой зоне на границе Польши и Литвы, отделяющей Белоруссию от Калининградской области.
Впрочем, оперативному плану действительно уже больше десяти лет, он морально устарел и вряд ли кому-то пригодится, особенно после начала СВО. Но и без всяких секретных планов хорошо видно, куда направлена стратегия США в возможном противостоянии с Россией.
Все говорит за то, что одним украинским направлением дело не ограничится. Вашингтон усердно втаскивает в конфликт Грузию и Молдавию, разжигает в Армении и Азербайджане, активничает в Средней Азии. То есть пытается превратить все постсоветские страны в будущий антироссийский фронт.
Этим летом в саммите НАТО принимали участие министры обороны Японии и Южной Кореи — эти ребята должны поджимать нас с востока. Не забудем про вступающих в НАТО Финляндию и Швецию с регулярными вбросами про то, что там будет размещено американское ядерное оружие.
Разумеется, есть еще и Арктика. Там Россия собирается осваивать богатейшие месторождения на шельфе, расширять использование Северного морского пути — все это само по себе непозволительно. Но самое главное — через Северный полюс лежит кратчайший путь российских ядерных ракет в сторону Америки. Поэтому генсек НАТО Столтенберг открыто заявляет, что альянс должен углубить и расширить свое присутствие в Арктике.
То есть нападения «партнеров» можно ожидать практически по всему периметру России. Все же мы помним картинки из учебника истории периода интервенции и Гражданской войны. Тогда немецкие «партнеры» оккупировали Украину, американские — полезли на Дальний Восток, британские — массово убивали и пытали людей на нашем Севере, плюс к этому интернациональное кубло скопилось в Крыму, из которого их тоже пришлось вышибать.
Судьба Украины и прочих постсоветских земель в случае противостояния России и НАТО очевидна. Ее ярко описал Карл Клаузевиц, показывая состояние Польши перед ее разделом: она обратилась в «проезжую дорогу, по которой беспрепятственно бродили чужие вооруженные силы… Польша политически представляла собой не более как необитаемую степь».
Судьба России — в наших руках. Отступать нам некуда.
Виктория Никифорова
«Все с гранатами ходили — в плен бы не сдались»: вернувшиеся из зоны СВО добровольцы — о жизни, дружбе и чувстве долга
RT пообщался с добровольцами из Иркутска Сергеем Зиятдиновым, Михаилом Суровцевым и Алексеем Шабанским, которые вернулись из зоны СВО и собираются туда снова. Они рассказали о быте и дружбе на линии соприкосновения и поделились, почему решили участвовать в спецоперации.
Сергей Зиятдинов, позывной Татарин
Мы монтажниками на Камчатке работали, на вахте, с Михаилом (Суровцевым. — RT). Сидим наверху, на лесах, разговариваем. Спецоперация началась уже. Там, на высоте, и решили: вернёмся домой — поедем добровольцами. В Донбассе детей убивают, у нас у самих дети — как это вынести? Вернулись домой, уволились, пошли в военкомат. Семьям сказали, что поехали на стройку в Донецк. Потом, правда, в учебном центре, когда телефоны сдавали, сознались жёнам. Моя-то привыкла, что я постоянно всюду лезу. Я Чечню прошёл и не только.
Дочери тоже с пониманием — трое у меня. Они с детства автомат Калашникова собирали-разбирали, на полигон со мной ездили. Я им объяснил: то, что дедушка Матвей не доделал, надо идти доделывать. Это был дедушка моей супруги, воевал в Великую Отечественную, награждён. Всем внукам-правнукам всегда рассказывал про войну.
Когда тяжело было, я думал: дедушка Матвей сверху на меня смотрит, трусить нельзя. Как-то так мы воспитаны, что нельзя дома отсиживаться, когда такое.
Учебка, кстати, была серьёзная. В 40-градусную жару 20 км в день проходили в полной боевой выкладке. Начальника лагеря мы потом часто вспоминали с благодарностью. Среди добровольцев кого только не было — депутат, учитель истории, риелтор... Был у нас Олег Ш. Сам украинец. Служил в ВСУ, потом понял, что там вся верхушка — нацисты, ушёл, уехал в Крым и пошёл добровольно за наших. Убило его — прямое попадание в окоп.
Сергей Зиятдинов (крайний слева)
Наш командир был с ротой от начала и до конца. Потери были. Все с гранатами ходили — в плен бы не сдались. Отказники из добровольцев тоже были, после первых боёв, потом остались действительно патриоты.
Там, конечно, все чувства обостряются. Однажды пошёл Алексея (Шабанского. — RT) встречать, он нам тепловизоры нёс. Сижу на пенёчке, а на душе неспокойно. Развернулся, пошёл обратно. Слышу: прилёт. Я за деревце встал — перед носом пролетел большой осколок, аж горячим обдало. Думаю, надо в окоп падать. Полшага делаю, слышу: ещё осколок — и в голове: это твой. Он об дерево чпокнулся, и в плечо мне как бахнет что-то.
Время растянулось. Лежу. Думаю: если руку оторвало, звать никого не буду, не хочу быть калекой. Глаза скосил, смотрю: ладошка вроде на месте, но я её не чувствую. Зову своих, отвечают: «Сейчас ещё один прилёт будет». Пополз, рука висит, а спина как будто горит. Стихло всё, осмотрели меня: руки-ноги целы более-менее.
Оклемался потом немного. С позиций уходить отказался: пацанов как бросить? Но позже всё равно отправили в госпиталь. Дышать больно было, и руку заклинивало. Там аппаратуры нет, дома уже обследовался. Оказалось, был перелом лопатки, множественные переломы рёбер. Четыре контузии. Но контузии там — дело обычное, мы все контуженные, шум в ушах. Ни дня без миномётного обстрела не было. А не болели ни разу. Я однажды спал прямо в ручье, в спальник только завернулся получше. И ни насморка, ни простуды. Кашель после пыли только, когда на грузовике проедешь.
Иногда было, прямо рядом стояли с украинцами — напротив. Утром кричат: «Орки, приходите на горилку с салом!» А мы их ласковее, укропчиками называли...
Когда вернулся домой, не сразу отпустило. Пошли с женой в магазин посудный. Кто-то кастрюлю уронил — я сам не понял, как под стеллаж нырнул. Жена подошла: «Может, вылезешь?» Такой грохот был, как прилёт, я и среагировал. Мы там научились в землю нырять.
Жене говорю, что не поеду больше. Но поеду. Отойду немножко, голова перестанет болеть — и поеду. Надо кому-то эту работу делать. Это работа для настоящего мужика. Там наши ребята воюют, братишки, а я здесь — так не годится.
Алексей Шабанский, позывной Лабус
Если убьют — не страшно. Если ранят — больно, но не страшно. У нас ранили одного — он со сломанной ногой, разрывом селезёнки сам ещё раненых выносил. Выжил, кстати, недавно из госпиталя вернулся. А вот когда на руках у тебя умирает кто-то и ты ему помочь не можешь — это страшно. У меня умер на руках один, всё говорил: «Домой хочу». Он должен был вернуться и жениться.
У нас директор — я в учебном заведении работал — всё время в начале СВО говорил: надо идти добровольцем. Не навалимся всем миром — ничего хорошего не будет, развалят Россию, как Советский Союз в своё время. Отпуск подошёл, я пошёл в военкомат и документы подал. Мама говорит: «Я вообще удивлена, как ты с твоим характером до лета досидел». Жена, правда, разводом грозила. Но собрался и ушёл.
Алексей Шабанский и Сергей Зиятдинов
Я, честно говоря, вообще не рассчитывал, что вернусь оттуда, готов был умереть. Если б не ранили в плечо и ногу, я бы там остался. Как раз «двухсотого» выносил — и накрыли нас. Однажды осколок в каске застрял, в рюкзаке берцы пробило.
Каску там не носил, только на позициях. Когда в разведку идёшь, стараешься, чтобы меньше веса было — лучше боекомплектов побольше взять с собой.
Всяко бывало. Ночевали как-то на НПЗ, а рано утром по зданию — прямой наводкой миномёт. Все в подвале, а я на втором этаже был. Взрывы слышал какие-то, но уже привычный. А потом смотрю — в стене прямо напротив моей комнаты дыра.
Вообще, юмор там спасал. У нас один мужик, немолодой уже, вставную челюсть вытащил почистить — а тут обстрел. Обыскались все, так и не нашли потом эту челюсть. Веселились, конечно. Или после дождя одежду развесим сушить, обстрел — одни резинки остаются. Ну тоже ржём, конечно.
Я уже обратно собираюсь. Жена, видимо, точно разведётся. Но там интереснее жить. Нет этих гаджетов, нет интриг. Всё просто и понятно: обустрой жильё, приготовь еду, помоги товарищу.
Когда возвращались, границу пересекли: везде освещение — очень дико было. В Иркутск вернулся, за руль сел. Светофор красным горит, первая мысль: с какой стороны прилёта-то ждать? Салют был — я дома отсиживался, ждал, пока закончится...
Михаил Суровцев, позывной Медвед
Там по-другому живёшь. Сразу видно, что за человек. Да и не задерживаются там гнилые.
Когда поспокойнее было, мы романы читали. Нашли в домах: местные всё побросали, когда уходили. Какие-то американские слезливые истории — дома сроду бы не стал читать такой бред, а там отвлекает. Потом уже Булгакова нашли, Агату Кристи, на них перешли. Книги, юмор — всё помогало.
Михаил Суровцев (слева)
Чего только не было за это время... В лесопосадках до деревни далеко — воду брали в колодце. Нашли мотоцикл брошенный, отремонтировали, бочку прикрепили вместо люльки и возили воду из колодца — попить-помыться. Однажды украинцы нас просекли и давай обстреливать колодец. Пляшем вокруг колодца, а не уезжаем, надо ж воды набрать. И потом на мотоцикле как рванули оттуда — как в кино, ей-богу... И в погребах жили, где раньше вэсэушники. Они убегают, всё бросают: патроны, гранаты, одноразовые гранатомёты.
Самое страшное — инвалидом остаться. Лучше сразу пусть убьют. Источник
Комментариев нет:
Отправить комментарий