В прошлой статье мы кратко изложили основные принципы функционирования «сталинской» экономики, и теперь получаем возможность объяснить, что именно и каким образом в ней поломали Хрущев и Косыгин.
Перед этим нужно отметить, что в период с 1948 по 1958 годы экономика СССР показывала двухзначные темпы роста ВВП. Подобные показатели не смогла показать ни одна другая экономика ни до, ни после. И именно эту чрезвычайно эффективную систему принялись «реформировать» Хрущев и Косыгин.
Кроме того, что эта система была эффективной, продуманной и научной, она ещё и соответствовала теоретической и идеологической базе марксизма.
Так что же поломали два «великих реформатора»?
1.Уже в 1954 году Хрущев запускает процесс «децентрализации», а в 1956 году, на печально известном 20-м съезде КПСС, многие функции центральной власти были переданы в республики (усилив республиканские министерства), заложив основу для будущего сепаратизма. «Децентрализация» также привела к тому, что Госплану стало гораздо сложнее управлять экономикой.
2.В 1958 году были уничтожены МТС – машинно-тракторные станции. Смысл был в чём: колхозы не имели собственных парков техники (или, говоря языком высокой теории, не имели своих средств производства), и использовали государственные тракторы и прочую сельскохозяйственную технику. При этом одна МТС обслуживала несколько колхозов одновременно, что позволяло максимально повысить эффективность использования техники (комбайны и тракторы не простаивали из-за недостаточной загруженности, а колхозам не нужно было держать собственных ремонтников и так далее).
При этом колхозы были такими же «коробочками», принцип действия которых описан выше, и не были субъектами экономической деятельности. То есть их обеспечивали всем необходимым, а они взамен выполняли план по поставкам продукции.
Хрущев и Косыгин ликвидировали МТС, а их машинный парк передали непосредственно колхозам. Что, кроме всего прочего, снизило эффективность его использования – пришлось срочно увеличивать количество техники и привлекать дополнительных водителей и механиков. То есть колхозы получили средства производства.
А потом их сделали субъектами экономической деятельности. То есть разрешили продавать произведённое (в марксистской терминологии превратив «продукт» в «товар»). И критерием эффективности сделали не количество произведённого, а прибыль.
Этим действием колхоз превратили в того самого «коллективного капиталиста», об опасности которого предупреждал нас Энгельс в «Анти-Дюринге».
Уже через несколько лет появились стремительно разоряющиеся колхозы и «колхозы-миллионеры», то есть включилась конкуренция и то самое «рыночек порешал».
Собственно, с этого момента систему можно было считать разрушенной, а процесс вырождения социализма в СССР запущенным.
3. Чуть позже аналогичную процедуру провернули и с промышленностью. Превращая звенья производственных цепочек в самостоятельные экономические субъекты, занимающиеся торговлей, поиском рынков сбыта и так далее. То есть всё тех же «коллективных капиталистов».
4. Параллельно Хрущев уничтожил артели и стремился сделать экономику максимально государственной. Это
а) уничтожило механизмы рыночного микрорегулирования;
б) на порядки повысило нагрузку на Госплан.
5. При этом работы под руководством Глушкова по созданию автоматических систем управления – сначала Единой Системы Планирования и Управления (ЕСПУ), а затем Общегосударственной автоматизированной системы планирования и управления (ОГАС) – сначала саботировались, а затем и вовсе были прекращены в пользу рыночных преобразований.
Структура единой государственной компьютерной сети должна была органически сочетать территориальный и отраслевой принципы, быть инвариантной по отношению к возможным изменениям структуры органов планирования и управления.
Вот что писал по этому поводу сам Глушков:
«Наиболее целесообразной представляется трехступенчатая структура этой сети. Низовая ступень должна быть образована из кустовых вычислительных центров, пунктов сбора и первичной обработки информации, а также ВЦ предприятий и некоторых исследовательских организаций. Основные вычислительные мощности сосредотачиваются в нескольких десятках крупных опорных центров с мощностью каждого центра порядка 1-1,5 млн. операций в секунду. Эти центры должны быть расположены в местах наибольшей концентрации потоков экономической информации и обслуживать прилегающую к ним территорию. Кроме того, они должны функционировать в режиме единой вычислительной системы, что крайне важно для организации оптимального народнохозяйственного планирования. Третьей ступенью единой государственной сети вычислительных центров должен стать головной центр, осуществляющий оперативное руководство всей сетью и непосредственно обслуживающий высшие правительственные органы».
Как видим, Глушков собирался создать распределённые вычислительные сети, что на тот момент было гораздо более продвинутым решением, чем созданный через несколько лет в 1969 году американский «АрпаНет» (предтеча интернета).
6. Также был заново введён «хозрасчёт». Который Ленин в начале двадцатых годов называл «временной и вынужденной мерой, от которой нужно отказаться при первой же возможности».
7. Затем последовала рыночная реформа 1965 года. Экономист Бирман писал после сентябрьского пленума «Теперь основным показателем, по которому будут судить о работе предприятия, и от которого будут зависеть все его благополучие и прямая возможность выполнять производственную программу, является показатель объема реализации (т.е. продажи продукции)».
Сталин в «Экономических проблемах социализма в СССР» прямо пишет, что «задача социализма состоит в преодолении товарного характера производства». Собственно, вся «сталинская» экономика и была построена таким образом, чтобы производство было максимально нетоварным, а продукт превращался в товар только в сети розничной торговли в момент продажи конечному потребителю.
Хрущёв же поставил прибыль во главе угла, как основной критерий эффективности – а это означало конец социализма.
Говоря языком философии Аристотеля, это уже была не экономика (наука об организации деятельности по созданию благ, необходимых для естественных потребностей человека), а хрематистика (наука об обогащении, искусство накапливать деньги и имущество, накопление богатства как самоцель, как сверхзадача, как поклонение прибыли).
«Так как хрематистика расположена рядом с экономикой, люди принимают её за саму экономику; но она не экономика. Потому что хрематистика не следует природе, а направлена на эксплуатирование. На неё работает ростовщичество, которое по понятным причинам ненавидится, так как оно черпает свою прибыль из самих денег, а не из вещей, к распространению которых были введены деньги. Деньги должны были облегчить торговлю, но ростовщический процент увеличивает сами деньги. Поэтому этот вид обогащения самый извращённый» (с)Аристотель, «Политика».
Хрущев и Косыгин изменили формат общественных отношений, изменили экономический базис. А это неизбежно привело к постепенному изменению и надстройки в виде мышления и ценностей.
На словах по-прежнему в качестве высшей ценности декларировалось построение коммунизма, а на деле главными ценностями стали деньги и потребительство (мебельные стенки, сервизы, джинсы и колбаса).
Хрущев перестроил СССР под своё жлобско-куркульское мышление. И «коммунизм» он строил согласно своих убогих представлений «чтобы богато».
С этого момента СССР был уже обречён.
P.S.
Эта работа нужна, потому что пока мы не проанализируем ошибки прошлого, мы обречены повторять их снова и снова.
Александр Роджерс
Комментариев нет:
Отправить комментарий