Писатель Александр Проханов — о том, как Россия восстанавливает геостратегическое равновесие в мире
Военная напряженность в мире не уменьшается. Недавно американцы приступили к модернизации своих атомных бомб — их в Европе около трех сотен. Их несли бомбардировщики, и они являлись «оружием поля боя». С их помощью уничтожались скопления живой силы и техники на полях сражений.
Однако модернизация, к которой приступили американцы, меняет классификацию бомбы. Увеличивает ее планирующую способность, а значит, и дальность. Самолеты, на которых она базируется, перелетают из центральной Европы в Прибалтику и двигаются вдоль российских границ. Бомбы с удлиненной траекторией падения смогут накрывать российские цели в глубине нашей территории, что переводит это оружие из тактического в стратегическое.
Мы готовы ответить на этот вызов, усилив нашу группировку в Калининграде, разместив там еще несколько батарей «Искандеров». А если на них вместо обычных ракет поставить ракеты крылатые, то «Искандеры» становятся стратегическим оружием, способным бить по удаленным целям в глубине Европы.
Америка окружила нас базами, сжимая клещи. Базы постоянно модернизируются. База на Аляске в состоянии поднимать бомбардировщики Б-52 и через полюс, не подлетая близко к нашим границам, обстреливать весь север европейской части России. Базы на Окинаве могут громить российские цели на Дальнем Востоке — стоянки флота, штабы и торговые порты. С базы на Диего-Гарсии могут подниматься самолеты и бомбардировать обширные территории Восточной и Западной Сибири. Базы в Турции нацелены на южные рубежи России, а также на Москву. Огромное количество европейских баз готовы превратить в пепелище наши земли вплоть до Урала.
Россия видит эти нарастающие военные угрозы. В ближайшее время в Белоруссию будут переброшены эскадрильи наших штурмовиков для создания там военно-воздушной базы в добавление к двум мощным объектам. Один из них работает в интересах Военно-морского флота России: обширнейшие поля антенн для связи с дальними кораблями, с подводными лодками. Есть и могучая антенная система раннего обнаружения ракетных пусков.
Недавно я побывал в Южной Осетии на вновь образованной российской базе — прекрасно оборудованной, с ультрасовременными казармами, системами слежения, техникой. Эта база вместе с базой в Абхазии охлаждает пыл Грузии, всё еще стремящейся нанести удар по двум независимым государствам.
Наша база в Армении стабилизирует ситуацию в этом стреляющем районе Кавказа. А базы в Киргизии и Таджикистане позволяют следить за активностью талибов и ИГИЛ в республики Средней Азии и оказывать им сопротивление.
А что же Сирия? Недавно президент Путин заявил, что в случае, если президент Башар Асад попросит нас о военно-технической помощи, мы откликнемся на эту просьбу. У нас есть на это юридическое право: между Россией с Сирией заключен договор о взаимопомощи и дружбе.
Как Россия может закрепляться в сирийском регионе? Когда-то я ходил на пятой средиземноморской эскадре, куда стекались корабли со всех советских флотов. Эта эскадра противодействовала шестому американскому флоту. Тогда эскадра получала отдохновение на военно-морской базе в Тартусе (порт на севере Сирии). База по-прежнему закреплена за нами и может быть модернизирована.
Наш флот вновь стал выходить в Средиземном море, боевые и транспортные корабли в состоянии доставлять в Сирию мирные и военные грузы. Я не офицер и не стратег Генштаба, но мне кажется, что создание в Тартусе ремонтных заводов, мастерских и даже сухого дока,крайне необходимо. Туда же, в Тартус, могут быть перебазированы навигационные системы для флота, а также системы дальней разведки. Чтобы обеспечить безопасность этих сложных дорогостоящих сооружений, необходима охрана. Почему бы туда не перебросить небольшой контингент российской морской пехоты, которая смогла бы охранять базу от случайных и неслучайных вторжений? В соседней Латакии есть аэродромы и взлетно-посадочные полосы, где могли бы сесть наши самолеты, если об этом попросит сирийское руководство.
Создание Россией опорного пункта на севере Сирии вполне реально и допустимо. Но вот зазвучали голоса нашей пацифистской либеральной общественности, голоса мировых информационных агентств, мешающие нашим военно-стратегическим планам. Уверяют, что приход в Сирию будет повторением нашего афганского вторжения, что Сирия — это второй Афганистан, что опять оттуда пойдут гробы, так страшно травмирующие наше советское, российское общественное сознание.
Эти утверждения — не более чем пацифистское прикрытие намерений наших стратегических соперников. Второго Афганистана не будет. Когда я был в Афганистане, видел, как почти стотысячная 40-я армия сражается с моджахедами в горах, на дорогах, в пустынях, в оазисах и несет большие потери. Но сейчас Россия не пошлет в Сирию бригады мотопехоты или дивизии десантников. У сирийского руководства есть воюющая наземная армия, которая утомлена, поредела в результате боев, но она дееспособна, она сражается.
Плечом к плечу с сирийской армией сражаются иранские «Стражи Исламской революции». Это гвардейский контингент, военная элита, которая руководима опытным, блистательным генералом Сулеймани. Шиитские отряды «Хезболлы» пришли из Ливана и тоже сражаются. Сирия не нуждается в российских сухопутных войсках. Ей нужна военно-техническая поддержка и в крайнем случае — воздушные удары для поддержания сухопутных операций.
Когда мы уходили из Афганистана, я сидел в головном танке вместе с командиром шиндантского танкового полка. Шли из Шинданта через Тарагунди в Кушку. Думал ли я тогда, что, покинув Афганистан, мы покинем гигантские районы Средней Азии, Закавказья, Прибалтику, Ближний Восток, Украину? Эти покинутые пространства не остались пустыми. Их тотчас же занял наш стратегический противник. Теперь с огромными трудами, с потерей исторического времени мы вынуждены восстанавливать геостратегическое равновесие в мире. Всё это требует усилий, а главное, требует стратегической памяти, чтобы мы не забывали уроки прошлого.
Однако модернизация, к которой приступили американцы, меняет классификацию бомбы. Увеличивает ее планирующую способность, а значит, и дальность. Самолеты, на которых она базируется, перелетают из центральной Европы в Прибалтику и двигаются вдоль российских границ. Бомбы с удлиненной траекторией падения смогут накрывать российские цели в глубине нашей территории, что переводит это оружие из тактического в стратегическое.
Мы готовы ответить на этот вызов, усилив нашу группировку в Калининграде, разместив там еще несколько батарей «Искандеров». А если на них вместо обычных ракет поставить ракеты крылатые, то «Искандеры» становятся стратегическим оружием, способным бить по удаленным целям в глубине Европы.
Америка окружила нас базами, сжимая клещи. Базы постоянно модернизируются. База на Аляске в состоянии поднимать бомбардировщики Б-52 и через полюс, не подлетая близко к нашим границам, обстреливать весь север европейской части России. Базы на Окинаве могут громить российские цели на Дальнем Востоке — стоянки флота, штабы и торговые порты. С базы на Диего-Гарсии могут подниматься самолеты и бомбардировать обширные территории Восточной и Западной Сибири. Базы в Турции нацелены на южные рубежи России, а также на Москву. Огромное количество европейских баз готовы превратить в пепелище наши земли вплоть до Урала.
Россия видит эти нарастающие военные угрозы. В ближайшее время в Белоруссию будут переброшены эскадрильи наших штурмовиков для создания там военно-воздушной базы в добавление к двум мощным объектам. Один из них работает в интересах Военно-морского флота России: обширнейшие поля антенн для связи с дальними кораблями, с подводными лодками. Есть и могучая антенная система раннего обнаружения ракетных пусков.
Недавно я побывал в Южной Осетии на вновь образованной российской базе — прекрасно оборудованной, с ультрасовременными казармами, системами слежения, техникой. Эта база вместе с базой в Абхазии охлаждает пыл Грузии, всё еще стремящейся нанести удар по двум независимым государствам.
Наша база в Армении стабилизирует ситуацию в этом стреляющем районе Кавказа. А базы в Киргизии и Таджикистане позволяют следить за активностью талибов и ИГИЛ в республики Средней Азии и оказывать им сопротивление.
А что же Сирия? Недавно президент Путин заявил, что в случае, если президент Башар Асад попросит нас о военно-технической помощи, мы откликнемся на эту просьбу. У нас есть на это юридическое право: между Россией с Сирией заключен договор о взаимопомощи и дружбе.
Как Россия может закрепляться в сирийском регионе? Когда-то я ходил на пятой средиземноморской эскадре, куда стекались корабли со всех советских флотов. Эта эскадра противодействовала шестому американскому флоту. Тогда эскадра получала отдохновение на военно-морской базе в Тартусе (порт на севере Сирии). База по-прежнему закреплена за нами и может быть модернизирована.
Наш флот вновь стал выходить в Средиземном море, боевые и транспортные корабли в состоянии доставлять в Сирию мирные и военные грузы. Я не офицер и не стратег Генштаба, но мне кажется, что создание в Тартусе ремонтных заводов, мастерских и даже сухого дока,крайне необходимо. Туда же, в Тартус, могут быть перебазированы навигационные системы для флота, а также системы дальней разведки. Чтобы обеспечить безопасность этих сложных дорогостоящих сооружений, необходима охрана. Почему бы туда не перебросить небольшой контингент российской морской пехоты, которая смогла бы охранять базу от случайных и неслучайных вторжений? В соседней Латакии есть аэродромы и взлетно-посадочные полосы, где могли бы сесть наши самолеты, если об этом попросит сирийское руководство.
Создание Россией опорного пункта на севере Сирии вполне реально и допустимо. Но вот зазвучали голоса нашей пацифистской либеральной общественности, голоса мировых информационных агентств, мешающие нашим военно-стратегическим планам. Уверяют, что приход в Сирию будет повторением нашего афганского вторжения, что Сирия — это второй Афганистан, что опять оттуда пойдут гробы, так страшно травмирующие наше советское, российское общественное сознание.
Эти утверждения — не более чем пацифистское прикрытие намерений наших стратегических соперников. Второго Афганистана не будет. Когда я был в Афганистане, видел, как почти стотысячная 40-я армия сражается с моджахедами в горах, на дорогах, в пустынях, в оазисах и несет большие потери. Но сейчас Россия не пошлет в Сирию бригады мотопехоты или дивизии десантников. У сирийского руководства есть воюющая наземная армия, которая утомлена, поредела в результате боев, но она дееспособна, она сражается.
Плечом к плечу с сирийской армией сражаются иранские «Стражи Исламской революции». Это гвардейский контингент, военная элита, которая руководима опытным, блистательным генералом Сулеймани. Шиитские отряды «Хезболлы» пришли из Ливана и тоже сражаются. Сирия не нуждается в российских сухопутных войсках. Ей нужна военно-техническая поддержка и в крайнем случае — воздушные удары для поддержания сухопутных операций.
Когда мы уходили из Афганистана, я сидел в головном танке вместе с командиром шиндантского танкового полка. Шли из Шинданта через Тарагунди в Кушку. Думал ли я тогда, что, покинув Афганистан, мы покинем гигантские районы Средней Азии, Закавказья, Прибалтику, Ближний Восток, Украину? Эти покинутые пространства не остались пустыми. Их тотчас же занял наш стратегический противник. Теперь с огромными трудами, с потерей исторического времени мы вынуждены восстанавливать геостратегическое равновесие в мире. Всё это требует усилий, а главное, требует стратегической памяти, чтобы мы не забывали уроки прошлого.
Комментариев нет:
Отправить комментарий