Два российских Ту-142 пролетели на близком расстоянии от американского авианосца «Рональд Рейган», который шел по Японскому морю. Как сообщает Diplomat, в ВМФ США претензий к ним не возникло, но там остались недовольны тем, что россияне не вышли на контакт после запроса о радиосвязи. Между тем «Рональд Рейган» — «новичок» в регионе: только в октябре он встал на боевое дежурство, отмечает издание.
Два российских самолета Ту-142 подошли близко к американскому авианосцу «Рональд Рейган», который в тот момент находился в Японском море недалеко от Корейского полуострова в рамках американо-корейских учений, сообщает Diplomat. В ответ американцы подняли палубные истребители F/A-18 Super Hornet.
Российские Ту пролетели на высоте около 500 футов (примерно 200 с лишним метров) на расстоянии около одной морской мили (1,8 километра). Судно, сопровождавшее авианосец, попыталось выйти на контакт с самолетами, но ответа не получило, после чего для перехвата были задействованы четыре Super Hornet.
В американском флоте утверждают, что инцидент прошел в рамках «стандартной оперативной процедуры», и оценивают эту стычку как «безопасную». Отсутствие ответа на запрос о контакте со стороны Ту-142 там расценивают либо как намеренную провокацию, либо как свидетельство низкого уровня авиационных навыков – «двусторонний контакт по радио обычно ожидаем на таких близких расстояниях», поясняет издание.
Само присутствие российских военных самолетов в Японском море ВМФ США не считает поводом для беспокойства: «Мы сторонники того, чтобы любая страна в рамках международных норм имела возможность действовать». Ядерный авианосец «Рональд Рейган» сменил в октябре судно «Джордж Вашингтон» на боевом посту в японской префектуре Канагава, отмечает Diplomat. На сегодняшний день это единственный авианосец ВМФ США, который находится на дежурстве в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Радиолокационная станция «Дон-2» системы ПРО города Москва.
В прошлом материале я обозначил ситуацию изменений в военной доктрине США, связанных с принятием новой стратегии атаки на противника со схожим с американским уровнем собственного технического развития (так называемая концепция «Быстрого глобального удара») и с одновременным фактическим выходом Соединённых Штатов из прошлых договоров «системы сдержек и противовесов», созданной за ХХ век (Договора о ПРО и Договора о космосе).
Данный процесс, понятное дело, надо рассматривать в связке с продолжающимся сокращением стратегических ядерных арсеналов США и России, который ведётся в рамках системы последовательных договоров ОСВ-I / ОСВ-II / РСМД / СНВ-I / СНВ-II / СНП.
В целом, последний в ряду этих договоров, договор СНП, фиксирует количество боеголовок на стратегических носителях (МБР, БРПЛ и КР для стратегических бомбардировщиков) на уровне в 1700-2200 боезарядов.
Такой «люфт» в количестве боезарядов, как и манипулирование термином «установленые боезаряды» и «боезаряды на хранении» связан с тем, что договор СНП принимался сторонами уже в момент отказа США от Договора о ПРО, что и породило нечёткость многих формулировок договора СНП. Таким образом в 2002 году Россия ушла от многих весьма однозначных и жёстких формулировок предыдущего договора СНВ-II и оставила за собой возможность последующей модернизации своих стратегических ядерных сил.
Закончив с преамбулой, вернёмся к рассмотрению ответных шагов России на вышеописанное изменение доктрины США в плане возможных сценариев будущего глобального конфликта.
К сожалению, в массовом бессознательном одинаково спокойно уживаются совершенно противоположные по смыслу мифы: первый миф гласит о том, что «броня крепка и танки наши быстры» и, соответственно, «сраная америкашка катится в сраное говно», а второй миф повествует о том, что «ржавые советские ракеты скоро не взлетят» и «Америка уничтожит российские СЯС одним мощным ударом».
Реальная же ситуация, как это и положено любому сложному процессу, находится где-то посередине между данными мифами.
Во-первых, если подходить чисто формально к вопросу количественного состава российских и американских СЯС, то можно увидеть, что ядерные арсеналы двух ядерных сверхдержав ХХ века и в самом деле претерпели радикальное сокращение: так, Россия сегодня имеет 336 комплексов МБР (1178 боезарядов), 11 подводных лодок-ракетоносцев (148 БРПЛ, 512 боезарядов) и 48 стратегических бомбардировщиков с 544 ядерными боезарядами на борту.
В сумме это даёт 2234 боезаряда на 395 носителях против 10583 боезарядов на 800 носителях, которыми обладал СССР в своих силах ядерного сдерживания к концу Холодной войны, в 1990-м году.
Похожая картина наблюдается и в США. На сегодняшний день США обладают 450 МБР с 470 боеголовками, установленными на них. США по факту в части МБР практически строго придерживаются принципа доовора СНВ-I, который запрещал РГЧ ИН (разделяющиеся головные части индивидуального наведения) и оставили по одной боеголовке практически на всех МБР «Минитмен», попутно отказавшись от МБР МХ «Пискипер» с РГЧ ИН.
Кроме того у США имеется 288 БРПЛ с 1152 боеголовками, установленных на 14 подводных лодках и 113 стратегических бомбардировщиков с 300 боезарядами на борту. В сумме это даёт 577 носителей с 1920 боезарядами на борту против более чем 12 000 боезарядов на 953 носителях в 1990-м году.
Наглядная картинка «ядерной гонки» времён Холодной войны. На графике приведены общие цифры по числу ядерных зарядов в руках у обеих стран (США и СССР), включая тактическое ядерное оружие и боеголовки на хранении.
При этом для целей нашего рассказа, включающего именно концепцию «Быстрого глобального удара» и отказ от Договора ПРО и Договора о Космосе, нам важно немного отойти от методологии договоров ОСВ / СНВ / СНП, которые считали, например, ядерный ракетоносец «Огайо», как 24 носителя (по числу БРПЛ, установленных на борту).
Таким образом, в этом случае арсенал БРПЛ у США состоял бы из сегодня из внушительной цифры в 288 «носителей» (ракет «Трайдент-II»), в то время как фактически задача уничтожения этой основной компоненты американских СЯС сводилась бы к вопросу уничтожения 14-ти подводных лодок типа «Огайо»: трудно представить себе ситуацию, при которой ракету «Трайдент» можно запустить с погибшей и затонувшей атомной субмарины.
Подводная лодка класса «Огайо» — основа СЯС Соединённых Штатов На этих подводных лодках расположено 60% всех американских боеголовок.
Отсюда, в общем-то, совсем не сизифовым трудом представляется постройка в игре «за СССР» достаточно внушительного флота противолдочных кораблей (начиная от вертолётоносцев и заканчивая подводными лодками-охотниками), так как задача перехвата запуска (и, как следствие, решение одной из задач ПРО на этапе, так сказать, «личинки боегологвки») решалось ещё до запуска самой БРПЛ.
Основным типом подлодок-охотников являются так называемые ПЛАТ — атомные лодки с торпедным вооружением, обычно малошумные и быстроходные. В современных российских ВМС это подводные лодки проекта 971 «Щука-Б», носившие при рождении названия в честь хищных кошек и в силу этого прозванные «кошачьей» серией.
Подводная лодка проекта 971 «Щука-Б» — наиболее распространённый тип подлодок-охотников в ВМФ России. Основное вооружение данного типа подлодок — торпеды.
Даже сегодня 10 оставшихся сегодня в строю подводных лодок-охотников «кошачьей» серии и идущие им на смену новые подводные лодки проекта 885 («Ясень») — «Северодвинск», «Казань», «Новосибирск», «Красноярск», «Архангельск» могли бы совместными усилиями обеспечить перехват всех стратегических ракетоносцев подводного флота США (их было бы 15 штук против 14 подлодок проекта «Огайо» в распоряжении у США).
Дополнительную помощь основной, наиболее массовой и новой серии 971 «Щука-Б» могут обеспечивать и старые многоцелевые лодки-охотники, ещё оставшиеся в строю по состоянию на 2015 год: 2 ПЛАТ проекта 945А «Кондор» («Псков» и «Нижний Новгород»), 1 ПЛАТ проекта 945 «Барракуда» («Кострома») и 3 ПЛАТ самого старого проекта 671РТМ(К) — «Даниил Московский», «Петрозаводск» и «Обнинск».
Таким образом, сегодня общий флот ПЛАТ в российских ВМФ составляет 17 единиц.
Кроме того, определённое подспорье лодкам-охотникам за подводными ракетоносцами США могут оказывать и подводные лодки серии 949А «Антей», которые относятся к типу ПЛАРК (подводные лодки с крылатыми ракетами) и предназначены для уничтожения надводных кораблей («убийцы авианосцев»).
К этому типу подводных лодок отностятся печально известные «Курск» и «Орёл», а в целом, по состоянию на середину 2015 года, в строю находится 8 подводных лодок проекта 949А «Антей».
Однако, в целом ПЛАРК, в отличии от ПЛАТ, плохо приспособлены к поиску и уничтожению малозаметных и малошумных подводных ракетоносцев: они сами достаточно шумные, менее быстроходные и лишены специализированных средств обнаружения подводных лодок — речь может идти только о том, что «убийца авианосцев» сможет стать «убийцей подводной лодки» скорее случайно, нежели в рамках каой-либо системы действий.
Подводная лодка проекта 949А «Антей». Основное вооружение — крылатые ракеты. На фотографии видны открытые шахты КР.
Однако, фактическая ситуация с противолодочными силами сегодня отнюдь не столь радужна: у России сегодня на ходу всего лишь 6 «кошек», а ещё четыре лодки находятся на капитальном и среднем ремонте. Такая же ситуация наблюдается и с лодками проекта 949А «Антей»: из восьми лодок в строю на ходу находится только 5 подводных лодок, остальные же находятся на ремонте. По новому проекту 885 «Ясень» пока что построена только одна лодка — «Северодвинск», а следующие 4 подводных лодки смогут войти в строй только в 2017-2020 годах.
В силу этого против флота в 14 стратегических американских ракетоносцев сегодня может оперировать 18 подводных лодок со стороны РФ: 13 специализированных ПЛАТ при определённой поддержке 5 ПЛАРК.
Таким образом, даже в случае идеальной картинки боевых действий ВМФ России пока что не обеспечивает (или же — обеспечивает, но с трудом) полную нейтрализацию морской компоненты американской ядерной триады по принципу «один ракетоносец — одна лодка-охотник».
Ну и, попутно встаёт вопрос о том, что вот такого рода головотяпство и извечное пренебрежение к береговой инфраструктуре базирования и обслуживания подводных лодок, да и вообще кораблей ВМФ, достаточно дорого обходится в случае постановки задачи противодействия СЯС Соединённых Штатов, которые ничуть не уступают российским в количественном и качественном составе.
Если же мы «перевернём картинку», то тут уже надо будет задуматься о безопасности России всерьёз: против 11 российских лодок-ракетоносцев по состоянию на 2015 год США может выставить... 54 лодки охотника: 3 ПЛАТ типа «Сивулф», 12 ПЛАТ типа «Вирджиния» и 39 старых, но по-прежнему грозных ПЛАТ типа «Лос-Анджелес».
Новейший тип подводной лодки-охотника в распоряжении ВМФ США — «Вирджиния».
Таким образом, если в случае России мы можем говорить о том, что соотношение «пусковых столов для БРПЛ» и лодок-охотников колеблется в районе единицы, то в случае США на каждый российский ракетоносец американский ВМФ может выставить по пять лодок-охотников.
Отсюда, в общем-то, следует и грустный, но простой вывод: в общем случае американские силы ядерного сдерживания могут произвести пуск большей части своих БРПЛ не опасаясь за то, что их подводные платформы для запуска могут быть легко обнаружены и потоплены ещё до выхода в позиционные районы.
И до момента купирования этой угрозы — все крики
Поскольку в таком случае новый, изменившийся мир будет уже включать в себя разрушенную Россию и США, но внезапно усилившиеся страны, которых данная война не затронула, но которые де-факто окажутся в выигрыше от такого самоубийственного обмена ударами между двумя основными владельцами ядерного арсенала.
И поэтому военные обеих стран по-прежнему озабочены именно задачей нейтрализации ядерного арсенала противника, а не ударом по его промышленным и финансовым центрам.
Однако, в отличии от США, которая размещает 60% своих СЯС на подводных лодках, у современной России около 50% арсенала составляют МБР.
Что же может сделать США, чтобы нейтрализовать эту угрозу?
Комментариев нет:
Отправить комментарий